Баба Зина и олигарх. Ника Фэвэриш

      – А то, что ты опять мычал и стонал, не давая мне спать, – обиженно проблеяла его законная супруга, добавив со смешком в голосе, – опять баба Зина приснилась в эротическом сне?

      – Да, – откровенно признался мужчина, вставая и потягиваясь.

      – Я ревную! – попыталась отшутиться, но у неё не получилось.

      – А есть к чему. Что эта плутовка вытворяла, ух! Такой пластичности и изобретательности я ни в одном откровенном фильме не встречал. Что за шалунья эта баба Зина!

      – А я сегодня днем ездила в город ноги на волосах удалять.

      Валентин Степанович расхохотался.

      – Что-что ты делала? – давясь от смеха, переспросил он.

      – Ой, то есть наоборот. Если тебе вдруг станет интересно, куда исчезли деньги с карточки.

      – Ну, что сделала, то сделала. Мне по барабану.

      – И почему тебе сняться сны не со мной, а с бабой Зиной? Может и я тебе по барабану!

      – Понятия не имею. Я же красавец мужчина – нарасхват она меня хочет вот и является мне во сне и наяву. А снится она мне наверно, еще и потому что она достает меня на работе практически постоянно. И не мели чепухи ты мне не безразлична именно поэтому я целыми днями с тобой на связи.

      – Она сегодня сюда приходила. Заявила, что тебя не было сегодня на работе. Сегодня ты не был на связи!

      Повисло молчание. Женщина решила его нарушить:

      – А ты мне по телефону сказал, что на работе и сегодня задержался.

      – Ну, раз сказал, значит, так оно и было, кому ты веришь больше мне или какой-то бабушке на грани безумия, – подойдя, чмокнул жену в макушку, – я пойду выпью чего-нибудь, чтобы снять стресс после сновидения. Тебе что-то принести?

      – И ты не спросишь, зачем она заявлялась. Да пожалуй ты прав она действительно какая-то чокнутая.

      – А зачем? Каждый раз одно и то же.

      Тем временем предмет их разговора, растирая ушибленное место, чертыхалась и плевалась на экран телевизора, где транслировалась передача с интервью Валентина Степановича. Он обещал золотые горы всем жителям, а на самом деле взгромоздился на них сам и сбрасывал всех, кто пытался к нему присоединиться. Завершив экзекуцию с экраном телевизора, баба Зина выключила его, яростно швырнув пульт. Чиркнув спичкой, зажгла свечу, погасив весь свет в комнате. Пожилая женщина достала из ящика стола черную сшитую из ткани миниатюрную человеческую фигурку. Удерживая тряпичную куклу над пламенем свечи, она начала что-то произносить на непонятном языке издавая шипящие звуки, похожие на звучащие во время попытки найти нужную радиоволну или шелест пожухлой осенней листвы. Тень на стене, отбрасываемая куклой, была с человеческий рост. Когда, не переставая произносить что-то, баба Зина, подожгла куклу по четко обозначенным контурам тени начала пробегать мелкая дрожь подобно ряби на водной глади. После того как кукла полностью догорела, оставив горстку пепла – тень начала дергаться и извиваться как насаживаемый на крючок червь, словно, своими трепыханиями исполняла ритуальный танец. Медленно как будто отрываемый от царапинки на теле пластырь тень отделилась от стены и подошла вплотную к бабе Зине. Пожилая женщина провела лезвием ножа по своей ладони, выделившимися капельками крови он смочила голову тени. Черный человеческий силуэт начал обрастать плотью: сначала вырисовывались ноги, затем руки, туловище и в самую последнюю очередь голова. Теперь это была копия Валентина Степановича.