Петр Николаевич! Что это вы все хвораете? Нехорошо! (Увидев Машу, радостно.)Марья Ильинична!
Маша. Узнали? (Жмет ему руку.)
Тригорин. Замужем?
Маша. Давно.
Тригорин. Счастливы? (Раскланивается с Дорном и с Медведенком, потом нерешительно подходит к Треплеву.) Ирина Николаевна говорила, что вы уже забыли старое и перестали гневаться.
Треплев протягивает ему руку.
Аркадина (сыну). Вот Борис Алексеевич привез журнал с твоим новым рассказом.
Треплев (принимая книгу, Тригорину). Благодарю вас. Вы очень любезны.
Садятся.
Тригорин. Вам шлют поклон ваши почитатели… В Петербурге и в Москве вообще заинтересованы вами и меня все спрашивают про вас. Спрашивают: какой он, сколько лет, брюнет или блондин. Думают все почему-то, что вы уже немолоды. И никто не знает вашей настоящей фамилии, так как вы печатаетесь под псевдонимом. Вы таинственны, как Железная Маска.
Треплев. Надолго к нам?
Тригорин. Нет, завтра же думаю в Москву. Надо. Тороплюсь кончить повесть, и затем еще обещал дать что-нибудь в сборник. Одним словом – старая история.
Пока они разговаривают, Аркадина и Полина Андреевна ставят среди комнаты ломберный стол и раскрывают его; Шамраев зажигает свечи, ставит стулья. Достают из шкафа лото.
Тригорин. Погода встретила меня неласково. Ветер жестокий. Завтра утром, если утихнет, отправлюсь на озеро удить рыбу. Кстати, надо осмотреть сад и то место, где – помните? – играли вашу пьесу. У меня созрел мотив, надо только возобновить в памяти место действия.
Маша (отцу). Папа, позволь мужу взять лошадь! Ему нужно домой.
Шамраев (дразнит). Лошадь… домой… (Строго.)Сама видела: сейчас посылали на станцию. Не гонять же опять.
Маша. Но ведь есть другие лошади… (Видя, что отец молчит, машет рукой.) С вами связываться…
Медведенко. Я, Маша, пешком пойду. Право…
Полина Андреевна (вздохнув). Пешком, в такую погоду… (Садится за ломберный стол.)Пожалуйте, господа.
Медведенко. Ведь всего только шесть верст… Прощай… (Целует жене руку.) Прощайте, мамаша. (Теща нехотя протягивает ему для поцелуя руку.) Я бы никого не беспокоил, но ребеночек… (Кланяется всем.) Прощайте… (Уходит; походка виноватая.)
Шамраев. Небось дойдет. Не генерал.
Полина Андреевна (стучит по столу). Пожалуйте, господа. Не будем терять времени, а то скоро ужинать позовут.
Шамраев, Маша и Дорн садятся за стол.
Аркадина (Тригорину). Когда наступают длинные осенние вечера, здесь играют в лото. Вот взгляните: старинное лото, в которое еще играла с нами покойная мать, когда мы были детьми. Не хотите ли до ужина сыграть с нами партию?
(Садится с Тригориным за стол.) Игра скучная, но если привыкнуть к ней, то ничего. (Сдает всем по три карты.)
Треплев (перелистывая журнал). Свою повесть прочел, а моей даже не разрезал. (Кладет журнал на письменный
