Можно я перезвоню вам минут через двадцать? – прощебетала я в трубку, пытаясь намазать заменитель масла на хлебец, накрыть другим хлебцем и запихнуть все это в пакет с герметичной застежкой (а делать это одной рукой, любой подтвердит, я не вру, катастрофически неудобно.).
– Это насчет вашего сценария.
– Но я сейчас… Я на совещании! – Интересно, как я могу быть на совещании и в то же время сама сообщать об этом по телефону? Обычно о таких вещах приходится слышать от секретаря или помощника, так как человек, который и правда на совещании, по идее, просто не может говорить об этом сам.
Дальше был марафон за детьми в школу. Всю дорогу меня распирало желание перезвонить секретарше мистера Катценберга и спросить, в чем, собственно, дело. Брайан предложил мой сценарий уже двум продюсерским компаниям. Обе его отвергли, в смысле – сценарий. Но на этот раз, быть может, рыбка все-таки клюнула?
В какой-то момент я чуть было не позвонила Катценбергу – даже придумала, что можно соврать насчет внезапно закончившегося «совещания». Но все же решила, что гораздо важнее вовремя приехать за Мейбл. Это, кстати, характеризует меня как заботливую, ответственную мать. Мне ну о-очень захотелось подумать о себе что-то хорошее.
16:30. Хаос возле школы оказался еще более густым, чем всегда. Примерно как на картинке в книге «Где Уолли?»[2]. В одну мельтешащую кучу смешались десятки женщин с «леденцом»[3], младенцы в колясках, водители накрепко застрявших в пробке доставочных грузовичков, оч. умные и потому дико заносчивые мамаши на внедорожниках, мужчина на велосипеде и с контрабасом за спиной, а также многочисленные мамаши попроще – тоже на велосипедах, с передними багажниками, полными малышни. Улица была забита наглухо, пока какая-то растрепанная женщина не промчалась по мостовой с неистовым криком:
– Назад! Все назад! Поворачивай! Ни одних толковых мозгов в этой свалке!
Вообразив, что впереди, по-видимому, произошла какая-то ужасная авария, все – я в том числе – стали сдавать назад, выезжая на тротуары и в скверы, чтобы освободить проезжую часть для «Скорой помощи», пожарных, саперов и машин других экстренных служб. Я пыталась разглядеть, что же творится впереди. Но вместо «Скорой» по только что расчистившемуся проходу с ревом промчался черный «Порше». За рулем сидела модно одетая молодая женщина, рядом с ней на переднем сиденье я разглядела аккуратно причесанного и ухоженного мальчугана в пошитой на заказ школьной форме.
К тому времени, когда я наконец добралась до крыльца «нулевых классов», из всех подготовишек там топтались только Мейбл и ее приятель Телониус (за ним, впрочем, уже приехала его мать).
Мейбл посмотрела на меня большими серьезными глазами.
– Привет, старушка, – снисходительно приветствовала она меня.
– А мы уж гадали, куда вы запропастились! – так приветствовала меня мама Телониуса. – Вы что, опять забыли, что
Серия детских книг британского художника М. Хендфорда – на картинке среди многих людей нужно найти определенного человека, Уолли.
Женщина-доброволец, регулирующая автомобильное движение возле школ; «леденец» – круглый знак «Стоп» на длинной рукоятке.
