оему утешительным. Когда Сьюзан вернулась от сестры, муж спокойно лежал на ковре в гостиной, прикрыв глаза рукой, и она сперва подумала, что тот просто задремал.
Наверное, Бобу было больно. Однако с болью можно справиться. Выделяются эндорфины, и вся жизнь проносится перед глазами. Джордж испытал подобное несколько лет назад, когда, свалившись со стремянки, ударился локтем об острый камень на альпийской горке и потерял сознание – чувство, не лишенное приятности. Особенно ярко запомнился ему вид с моста через реку Тамар в Плимуте. Люди, испытавшие клиническую смерть, рассказывают о светящемся белом туннеле. Многие из них слышали зов ангелов, а придя в чувство, видели стоящего перед собой врача с дефибриллятором.
И – пустота. Конец. Разумеется, Боб ушел слишком рано – всего шестьдесят один год. Что и говорить, тяжело придется Сьюзан и мальчикам, хотя теперь, когда никто не затыкает ей рот, она прямо расцвела. А в принципе, легкая смерть.
Опухоль – вот что напугало Джорджа. Сняв брюки перед примеркой, он вдруг заметил на передней поверхности бедра небольшое овальное пятно, чуть темнее остальной кожи, припухшее и слегка шелушащееся. К горлу подступила противная отрыжка, которую пришлось проглотить.
Рак. В последний раз Джордж испытал подобный страх несколько лет назад, когда опрокинулась моторка Джона Зиневски: он упал в воду и запутался ногой в веревке. Но тогда ужас длился три-четыре секунды. А теперь – никто не поможет ему выправить лодку. Придется покончить с собой. Мысль неутешительная, однако намерение вполне реалистичное. Ему стало чуточку легче. Только каким именно образом?
Прыгнуть с крыши многоэтажного здания – сущий кошмар. Пока перелезешь через парапет, сто раз передумаешь… И без того страшно. Чтобы повеситься, нужно соорудить специальное приспособление. Огнестрельного оружия нет. Если хорошенько напиться, то у него, пожалуй, хватит духу разбить машину. На шоссе А16, на въезде в Стэмфорд, есть подходящая каменная стена. Разогнаться и врезаться в нее со всей дури – что может быть проще?
А вдруг нервы не выдержат? Вдруг он будет слишком пьян, чтобы вести машину? Или кто-то выскочит навстречу? Хорошенькая перспектива – убить ни в чем не повинных людей, остаться парализованным и умереть от рака в тюрьме в инвалидном кресле!
– Простите, сэр, вы не хотите вернуться в магазин?
Джордж сначала не понял, чего ждет от него рыжеволосый паренек в синей форме на пару размеров больше, и лишь через несколько секунд сообразил, что сидит, сгорбившись, на вымощенных плиткой ступеньках.
– Сэр, – не унимался охранник.
Джордж встал.
– Извините, пожалуйста.
– Вас не затруднит пройти в магазин?
Опустив взгляд, Джордж понял, что до сих пор одет в брюки от костюма, а ширинка не застегнута, и быстро исправил оплошность.
– Да, разумеется.
Чувствуя за спиной дыхание охранника, он двинулся мимо сумочек и парфюмов к отделу мужской одежды.
– Сам не понимаю, что на меня нашло.
– Боюсь, вам придется обсудить это с заведующим, сэр.
Преследовавшие Джорджа черные мысли отошли на задний план. Его пошатывало, как от потери крови, но, учитывая обстоятельства, держался он вполне сносно.
Заведующий отделом стоял возле полки с тапочками, сложив руки на животе.
– Спасибо, Джон.
Почтительно кивнув, охранник развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел.
– Итак, мистер…
– Холл. Джордж Холл. Извините, я…
– Давайте лучше поговорим в кабинете, – предложил заведующий.
К ним подошла продавщица с брюками Джорджа.
– Они висели в примерочной. Бумажник в кармане.
– У меня что-то вроде провала в памяти, – поспешно сказал Джордж. – Я не хотел ничего плохого.
Радость человеческого общения. Тебе что-то говорят. Ты отвечаешь. Размеренное тиканье беседы. До вечера бы так разговаривал.
– Как вы себя чувствуете, сэр?
Женщина взяла его под локоть и усадила в кресло – самое прочное, удобное и надежное на свете.
Перед глазами все плыло. Затем у него в руках появилась чашка чаю.
– Спасибо.
Не самый хороший чай, зато горячий, в настоящей фарфоровой чашке, которую приятно держать в руках.
– Вызвать вам такси?
«Да, лучше всего вернуться домой, а костюм куплю в другой раз», – подумал он.
Он решил не рассказывать о происшествии Джин: та начнет
