скопившиеся внутри просились наружу. Хотелось скорее задать их, но старик сильнее сжал его предплечье.
– Все будет хорошо, Александр, обещаю, но на вопросы я отвечу потом, – прошептал он.
Ничего не оставалось, как согласиться. Они последовали к лежакам, сорвали очередную порцию оваций пирующих, и старик помог разместится Саше, пожалуй, на лучшем месте в зале, которое до того пустовало. Создавалось впечатление, что лежак ждал именно его. Прислуга, смуглые парнишки, принесли вина, читру с сухофруктами и дискос с виноградом. Старик обратил внимание, что на столе не хватает олив. Саша при виде еды почувствовал, как сводит желудок, внутри что-то забурчало. Он был голоден и был уверен, что не ел несколько дней подряд. Однако первое, что он сделал это почти залпом осушил поставленный перед ним килик с вином, крепко держась за обе ручки кубка. Напившись, он уставился на широкую чашу на ножке. Удивляться новым знаниям больше не осталось сил. Вино оказалось божественным, захотелось закрыть глаза, чтобы дольше насладиться его послевкусием. Но как бы не хотелось пить и есть, Саша все же отвел взгляд от яств. Неизвестно, чем пичкали еду и что подмешивали в вино…
Мысль отбила аппетит. Старик, видя, что Саша не притрагивается к еде, гулко выдохнул, но не стал его переубеждать. В отличии от старика, многие пирующие успели хорошо поднабраться к моменту как Саша странным образом попал сюда. По-хорошему, им следовало завязывать выпивать, если, конечно, они хотели уйти отсюда своим ходом. Однако, судя по тому, что происходило дальше странный пир только начался. Дюжина мужчин расстегнули застежки, сняли хламисы. Один из них отдал приказ смуглому мальчишке из прислуги, к столу тут же вынесли кувшин с широким круглым горлышком, до краев наполненный вином. Рядом поставили пустую металлическую чашу. Пирующим подали вина и те вдруг принялись плескать им, силясь попасть в металлическую чашу. По сводам зала разнесся лошадиный хохот. Получалось дрянно, мужчины были сильно выпивши, а от того косили. Вино расплескивалось, заливало пол, практически ничего не попадало в заветную чашу.
– Желаешь сыграть в коттаб? – улыбаясь, спросил старик, видя, что Саша наблюдает за тем, что здесь называли игрой и выдавали за развлечение.
Саша покачал головой, отвернулся от играющих и зыркнул на старика. В этот момент игроки зачем-то установили на металлической чаше человеческую фигурку. Задача усложнялась, теперь игроки пытались попасть вином в нее.
Непонятно откуда появились женщины, заполонившие добрую половину зала. Их лица закрывали бархатные платки, нагие тела едва прикрывали балахоны. Заиграла живая музыка, такую игру Саша слышал впервые и не сразу понял, что музыканты-флейтисты играют с балконов второго этажа. Девушки закружились в танце, маня пирующих полуобнаженными телами. Головорезы при виде женщин засвистели. Многие вставали на ноги, но под градусом выпитого вина валились обратно на лежаки и подушки. Смеялись, ругались на чем стоит белый свет, показывали неприличные жесты. Бросили игру в коттаб винометатели, хитоны которых пропитались вином насквозь. Те головорезы, у кого получалось
