резьбы, изображена пчелка. Под пчелкой – ключ. Под ключом – меч. Золотистая, объемная на вид дверная ручка поблескивает, несмотря на то что отражать свет она не может, его тут нет. Под ручкой – замочная скважина, до того черная, что выглядит зиянием, ждущим ключа, а не просто мазком краской.
Дверь удивительная, и красивая, и какая-то еще, мальчику не хватает слов назвать какая, он даже не знает, существуют ли такие слова, хоть бы и причудливые французские.
Где-то на улице лает невидимая собака, но лай звучит приглушенно, так издалека, что словно бы из другой жизни. Облако наползает на солнце. Переулок становится еще длинней, темней, глубже, меж тем как дверь – ярче.
Мальчик неуверенно тянет руку, чтобы прикоснуться к двери.
Та часть его сознания, которая не разуверилась еще в волшебстве, ожидает, что дверь окажется теплой вопреки разлившемуся в воздухе холодку. Ожидает, что изображение существенно изменило суть кирпича. Заставляет чаще стучать сердце, даже когда рука медлит, потому что другая часть сознания считает, что первая проявляет доверчивое ребячество, и готовит себя к разочарованию.
Пальцы касаются двери чуть пониже меча и остаются на глянцевитой краске, покрывающей прохладный кирпич, шероховатость которого все-таки чувствуется под краской.
Это всего лишь стена. Просто стена, а на ней – картинка.
И все-таки.
И все-таки жжет его беспокойное ощущение, что тут кроется нечто большее, чем то, что видят глаза.
Он прижимает к расписанному кирпичу всю ладошку. Поддельное дерево двери выкрашено коричневой краской всего на тон или два светлее его кожи, как будто цвет подобрали специально, ему под стать.
То, что там за дверью, находится где-то еще. Там не комната за кирпичной стеной. Там что-то большее. Он это знает. Он чувствует это всей кожей.
Такой момент его мать назвала бы знаковым. Момент, который меняет собой те моменты, что наступают потом.
Одно лишь ясно осознает сын предсказательницы судьбы: дверь представляет собой нечто важное в том смысле, который он никак не в силах объяснить даже себе самому.
Мальчик в начале истории не может знать, что история уже началась.
Проводя пальцем по рисованным контурам ключа, он дивится тому, до чего объемным тот выглядит, наряду с мечом, пчелкой и дверной ручкой. В этот знаковый момент поверни мальчик ручку, открой он дверь – все бы переменилось.
Но он этого не сделал.
Нет, он засунул обе руки в карманы.
Часть его сознания решает, что он слишком взрослый, чтобы всерьез верить в то, что реальная жизнь похожа на ту, в книжках. Другая же часть решает, что если он не попробует, то не будет разочарован и сможет потом мечтать о том, что дверь могла бы открыться, пусть и понарошку.
Он стоит с руками в карманах, в последний раз оглядывает дверь, а потом уходит.
На следующий день любопытство заставляет его вернуться, и он
