на предыдущем месте работы. Я вспомнил Эмили в кричащих красно-розовых джинсах – и меня передернуло: какое же счастье больше не видеть ее вечно перекошенную недовольством физиономию!
А вот на Дину хотелось смотреть бесконечно: она была необыкновенная. Каждый раз, когда она, слегка касаясь своего левого ушка, внимательно слушала мой ответ, я ждал какого-то подвоха или упрека с ее стороны, но так и не дождался. Беседа прошла очень душевно и спокойно и даже доставила некоторое удовольствие: бархатистый грудной голос девушки звучал приятной музыкой для моих ушей. Дина задала несколько банальных вопросов, что-то вроде: «Как долго вы планируете работать в нашем банке?» – я дал ответы, которые она хотела услышать, и мы быстро закончили. Увы, слишком быстро.
Никогда не понимал подобное: типичные вопросы, на которые заранее готовятся правильные ответы, – зачем это? Чтобы после собеседования сделать стандартное заключение отдела кадров, которое содержит лжеглубокий анализ эмоционального интеллекта кандидата и его сильных и слабых сторон? Надеюсь, эйчары, профессионалы своего дела, понимают в этом больше, чем я, потому что мне такая система кажется странной.
Когда я стал руководителем и мне пришлось нанимать сотрудников в свою команду, я полностью отказался от подобного подхода. Абсолютно не вижу смысла проводить собеседование. О чем можно узнать о человеке за тридцать минут? Я считаю, что за это время можно оценить только уровень актерского мастерства кандидата, а вот раскопать что-то существенное о его внутреннем мире просто невозможно. Я много раз ошибался, поверив интуиции и поддавшись симпатии: люди, на которых я делал действительно большие ставки, оказывались слабаками, а вот те, кого я недооценивал, показывали невероятные результаты в кризисных ситуациях. К черту интервьюирование и интуицию! Это не работает. Хотя с Диной я бы еще поболтал.
Вторая часть моего собеседования прошла с руководителем одного из отделов казначейства. Его звали Эмиль. Это был молодой человек тридцати двух лет, спортивного телосложения, с очень сосредоточенным и серьезным взглядом. Он чем-то неуловимо напоминал хищника, который бродит повсюду и ищет свою жертву. Сейчас я понимаю, что парень просто насмотрелся фильмов о трейдерах и воображал себя этаким старым волком, обрушившим рынок. Но тогда его звериная хватка впечатляла.
Я очень сильно нервничал. Боялся, что профессионал, который ворочает большими деньгами на финансовом рынке, легко раскусит такого выскочку, как я. Впал в панику, даже хотел убежать куда глаза глядят. Начал ненавидеть себя за то, что вляпался в такое. «Это большая ошибка, – крутилось у меня в голове, – я не должен здесь находиться! Они все намного умнее меня, я слишком ничтожен…» Страх был таким, что я не мог пошевелиться.
Неуправляемый страх способен тормозить наше развитие. Как-то я выступал с лекцией в местной бизнес-школе (к тому времени я уже был членом правления крупной инвестиционной
