враги бабочек, поэтому мы их тут не держим. Иначе у нас будет ферма богомолов, а не ферма бабочек! – он залился радостным смехом.
Экскурсия по ферме бабочек длится от силы три минуты, и все эти три минуты набиты заранее подготовленными шутками. Гид искренне хохочет над ними сам.
Филиппинцы вообще легко переходят на смех. Хихикают, как девчонки на перемене.
Знакомство с островами мы начали с Бохоля, знаменитого белоснежными пляжами, заповедником долгопятов и шоколадными холмами. Мы поселились вдали от шумного и набитого курортами пляжа Алона, в дебрях Панглао. В частном резорте на семь домиков и с открытым бассейном.
Конечно, мы собрались на стандартную экскурсию по острову.
Все началось с дождя. Мы так долго выбирали из наших пяти дней тот, когда обещали солнце, но Филиппины – нестабильное в плане погоды островное государство, и тайфун налетел без предупреждения. Заволок небо тучами и насыпал дождя. Водитель держал над нами огромный черный зонт, когда мы садились в экскурсионный пикап. Мы чувствовали себя кинозвездами, которые сегодня порядком промокнут.
Первой остановкой были руины церкви и одновременно деревенский исторический музей.
Мы хлюпали по лужам, пробираясь к руинам. На входе сидело десять человек, кивали нам и улыбались, вполголоса повторяя «скинхед, скинхед», потому что у нас хоть и отросло пару миллиметров волос, но для Филиппин это все равно как будто налысо. Как говорила мама в детстве, ты же девочка. А ю э гёрл, – спросила меня женщина. Я кивнула.
В церкви было еще более влажно, чем на улице. Надо экспонатами висели таблички «не трогать, не фотографировать», и похоже, что работники музея соблюдали правила: древние чаши и сутаны покрывал ровный слой пыли.
Статуи богоматери, святых и прочих важных людей казались довольно грустными. Половина здания просела, на изразцовом полу валялись куски потолочных фресок, явно отвалившихся недавно. У алтаря на лавочке лежали в ряд штук двадцать белых строительных касок – на случай мессы.
– Тайфун? – осторожно спросила я у нашего водителя-гида, припоминая дома с оторванными крышами, в гостиных которых до сих пор висят люстры. Мимо таких полу-развалин, в которых до сих пор живут, мы долго ехали на автобусе в свой первый филиппинский день.
– Землетрясение, – сказал он. – В прошлом году.
Как и наш народ, филиппинцы до прихода чужой религии были язычниками. А потом приплыл Фернан Магеллан. Испанские конкистадоры тут быстро обосновались, назвали страну в честь своего короля Филиппа второго, насадили католическую веру и стали жить-поживать. Примерно лет триста подряд.
Уже потом Филиппины вместе с Кубой и Пуэрто-Рико отошли Америке и стали относительно свободными. На память остались католицизм, английский вторым государственным языком и куча заимствований из испанского в филиппинских диалектах.
После Индии, где я освоила ломаный хинглиш, и после Таиланда, где
