брат Рон скорее всего дома и не знает, куда я подевалась.
Какой-то фургон с включенными фарами приближался к нам. Я приставила ладонь козырьком ко лбу, заслоняя глаза от света, и едва не упустила велосипед снова.
Кларисса по-прежнему шагала посередине улицы. Я прижалась к бордюру, чтобы она отошла с пути фургона, но ей как будто не было до него дела. Она шла все так же прямо, не меняясь в лице, хотя фары светили ей в глаза.
– Осторожно! – крикнула я.
Неизвестно, услышала она меня или нет.
Фургон вильнул в сторону, чтобы не наехать на нее, просигналил и укатил прочь.
Мы продолжали путь, Кларисса тепло улыбнулась мне.
– Приятно видеть, что ты беспокоишься о совершенно чужом человеке, – сказала она.
Вдруг вспыхнули уличные фонари, озарив мокрую улицу. Кусты и живые изгороди, трава, тротуары – все заблестело. И теперь выглядело ненастоящим.
– Мы на месте. Это и есть Мэдисон, – я указала на дорожный знак и мысленно добавила: «Наконец-то!»
Мне хотелось только одного – отделаться от этой чудачки и помчаться домой как можно быстрее.
Сверкнула молния. На этот раз ближе.
«Не день, а наказание какое-то», – вздохнув, подумала я.
И вспомнила про Джудит.
В голове вдруг пронесся весь этот злополучный день. На меня нахлынула волна злости.
– С какой стороны восток? – вторгся в мои горькие раздумья слабый голос женщины.
– Восток? – Я посмотрела на улицу Мэдисон в одну сторону, потом в другую, стараясь выкинуть Джудит из головы. Потом указала.
Вдруг налетел ветер, окатив меня дождем. Я стиснула пальцы на руле велика.
– Ты такая добрая, – сказала Кларисса, кутаясь в шаль. Темные глаза пристально смотрели на меня. – Удивительно добрая. Среди молодежи это редкость.
– Спасибо, – смутилась я. И снова передернулась от холода. – Ну… всего хорошего, – и я хотела было сесть на велосипед.
– Нет. Постой, – встрепенулась она. – Я хочу тебе отплатить.
– Что?.. – растерялась я. – Нет, что вы. В самом деле. Не надо.
– Я хочу отплатить тебе, – настаивала Кларисса, снова схватив меня за запястье. Я опять вздрогнула от холода.
– Ты проявила такую доброту, – снова сказала она. – Да еще к чужому человеку.
Попытавшись высвободить руку, я обнаружила, что у нее на удивление сильные пальцы.
– Вам незачем благодарить меня, – сказала я.
– Я тебе отплачу, – повторила она и приблизила свое лицо к моему, все так же держа меня за руку. – Вот что я тебе скажу: я исполню три твоих желания.
6
Она сумасшедшая.
Догадавшись об этом, я вгляделась в черные угольки ее глаз. С ее волос, свисающих вдоль бледного лица, ручьем лила вода. Ледяной холод ее пальцев просачивался даже сквозь рукав моей ветровки.
«Эта женщина сумасшедшая», – думала я.
А
