вообще меня слушаешь? Не будет никакого ужина. Тем более в твоем отеле! Напрасно мы провели там выходные. Я замужем, в конце концов! Кто угодно мог нас там застать!
– Тебе незачем волноваться.
– Очень даже есть зачем.
– Увидимся вечером.
– Не увидимся никогда!
Анастасия бросила трубку. Услышав щелчок, Арма со всех ног кинулась в маленькую гостиную на первом этаже, где она, по идее, сметала метелкой пыль. Ну и ну! Медем изменяет мисье.
В семь часов вечера Макер Эвезнер гордо припарковался на стоянке у “Золотого льва” в Колоньи, надеясь, что его заметят за рулем болида, стоившего небольшое состояние. Он вошел в ресторан с озабоченным видом, важно вышагивая под руку с женой, которая, конечно, привлекла всеобщее внимание. Их посадили за столик с видом на озеро, как он и просил, и они с восхищением посмотрели на пейзаж за окном. Перед ними россыпью алмазов сверкала в ночи Женева.
– Сегодня мы пьем шампанское! – с ходу сообщил Макер сомелье. – Принесите винтажного “Поля Роже”. Его любил Уинстон Черчилль! Эликсир победы!
К изумлению Анастасии, ее муж пребывал в чудном настроении.
– Что празднуем? – спросила она.
– Солнышко, ты ужинаешь с будущим президентом банка, – сказал он с многозначительной улыбкой.
Она изобразила радость:
– О, как здорово! Ты получил подтверждение от Жан-Бенедикта?
– Нет, до субботы ничего официально не объявят. Разумеется, я хотел подождать, пока все будет точно известно, прежде чем тебе говорить, но я так волнуюсь, что не могу удержаться. В общем, победа за нами!
– Не надо делить шкуру неубитого медведя, – умерила его пыл Анастасия.
– Уже все в порядке, но представь себе, что сегодня утром, придя в банк, я узнал, что совет и впрямь собирается выбрать Левовича.
– Левовича? – задохнулась Анастасия.
– Понимаю твое потрясение, солнышко, я сам обалдел. Нет, только вообрази, какой‐то там Левович возглавит Эвезнер-банк! Эвезнер так Эвезнер, чего уж там! Это все Тарногол замутил. У иностранцев свои причуды.
– И что, Тарногол передумал? – спросила Анастасия.
– Почти. Скажем так, мы с ним заключили сделку. Осталось уладить один пустячный вопрос. Но это ерунда.
– То есть?
– Потом объясню. Понимаешь, в глубине души папа хотел, чтобы я стал президентом. И выборы он затеял только для того, чтобы укрепить мою легитимность.
Анастасия не знала, что и сказать, – она‐то считала, что все было как раз наоборот. Абель Эвезнер всю жизнь только и делал, что унижал своего сына. Если бы он хотел, чтобы после его смерти Макер возглавил банк, он бы просто завещал ему свою долю. Но она предпочла промолчать и подняла бокал шампанского за его здоровье.
Анастасия встревожилась – из‐за Льва, из‐за выборов. Ей расхотелось есть, она бы с удовольствием вернулась
