онёк.
Со стоном перекатилась на другой бок, закуталась в одеяло, словно в кокон и… провалилась в такой вожделенный сон. Правда и он закончился слишком быстро, и крайне неожиданно – кто-то легонько потрепал меня по плечу.
Первое, что пришло в затуманенное сознание – вот тебе и глюки, после почти бессонной ночи. Но трепать меня не перестали, а потом и вовсе громыхнули над ухом:
– Мисс Элена? Вам плохо?
Мне? Да нифига! А вот тому, кто пробрался в мой дом, да ещё и посмел меня разбудить, сейчас точно не поздоровится!
Глаза открылись с большим трудом, а бурлившее возмущение как-то разом сошло на нет. А всё почему? Потому что оказалась я не дома, и тех, кто посмел прервать мой сон было как-то слишком много. Целая аудитория любопытных мордашек и ехидных ухмылок.
Нет, конечно, ухмылки и мордашки были не сами по себе, они принадлежали вполне обычным молодым ребятам, но легче мне от этого не стало. Мне вообще стало так нелегко, что взаправду подурнело.
– Плохо, – кивнула болванчиком и сделала то, чего отродясь со мною не случалось – самым неприличным образом грохнулась в обморок…
Мою жизнь сложно назвать интересной. Пожалуй, преснятина, самый точный из всех возможных эпитетов, что применим к особе по имени – Елена Митинкина.
«Родилась, выросла, живу» – самый точный слоган моего существования. Хотя, продажа в добровольное рабство под названием «ипотека» привнесла некую перчинку в бренность бытия, но тем не менее не сделала из меня завидную невесту, что разнообразит серые будни и раскрасит их радужными красками. Словом, что с ипотекой, что без неё, нафиг я никому не нужна.
Однако, сей факт меня не так уж и расстраивал. Одиночество – это даже круто. Не надо никому готовить вёдрами борщи, собирать разбросанные грязные носки, отчитываться о потраченных деньгах и, как венец прекрасного, не надо ни с кем делить одеяло. Последний пункт очень важен, кто бы что ни говорил. Я, может быть, только из-за него и не обзавелась постоянным поклонником. Да… именно поэтому.
И тут, зная обо всём вышеперечисленном я каким-то странным образом оказываюсь в центре чудных и необъяснимых событий. Глюки эти – аудитория, студенты, чужое имя, которое почему-то приписали мне и вот теперь пробуждение на больничной койке. Странной какой-то, больше похожей на операционный стол, высокой и жёсткой, но всё же больничной. Потому что пахло тут лекарствами и травами. Последнее удивило лишь отчасти – с нашими-то ценами на фармацевтические препараты и всякого рода укольчики, только и остаётся, что на травки перейти. Дёшево, сердито, а главное – долго мучиться не придётся.
Выходит, спала я себе, спала в квартире, потом что-то произошло, меня посетили галлюцинации, и как итог – я тут, в больнице. Лежу и размышляю о смысле жизни и собственной неинтересности.
На этой мысли я села, поправила волосы и… Истошно закричала! Потому что волосы были не мои! И руки тоже, и вообще! Что тут происходит?!
На крик прибежала пухленькая женщина в белоснежном переднике и запричитала:
– Мисс Элена, да что это с вами? Милочка, что же вы кричите? Успокойтесь, дорогая моя, иначе мне придётся вас обездвижить!
Последняя угроза, как оказалось, стала самой действенной. Да и как иначе, когда к словам в придачу на пухленьких ручках пухленькой женщины загорелись два пронзительно голубых огонька…
Вот тут-то я и поняла, что глюки меня не оставили. Попыталась вновь грохнуться в обморок (в прошлый раз ведь получилось), но сознание упорно не хотело уплывать, оно с садистским удовольствием позволило мне насладиться происходящим. Тогда я попыталась поступить по-другому – зажмурилась до разноцветных кругов перед глазами, а потом ущипнула себя за руку, да так сильно, что искры из глаз посыпались.
– Да что с вами, мисс Элена? – возмутилась женщина и усадила совсем не сопротивляющуюся меня на кушетку. – Может быть вы подцепили какую-то редкую заразу? – последнее она пробормотала себе под нос, хмуря чёрно-угольные брови.
Я ничего не ответила, вновь смотря на тонкие изящные запястья, на тёмные ниспадающие волосы, на серебристую, почти прозрачную кожу…
– Зеркало есть? – посмотрела отстранённо на медсестру, мимоходом отмечая, что и голос стал выше, на пару тонов так точно.
– Зеркало? – совсем растерялась женщина, потом недовольно покачала головой и поджала пухлые губы: – Зачем оно вам сейчас? Посетителей всё равно пускать не велено!
И столько обличительного презрения просочилось в её голос, что мне даже стало чуточку совестно, самую малость, правда.
– Мне. Нужно. Зеркало! – прошипела истерично, и выдохнув, добавила немного сдержаннее: – Пожалуйста.
Медсестра окинула меня недовольным взглядом, но развернулась и
