отрабатывать на мне свои умения! Иначе…
Договорить он не успел, взбунтовавшаяся во мне злость нашла выход, для меня довольно непривычный. Я свободной рукой накрыла его, от чего парень болезненно дёрнулся. Сцепленные руки загорелись слабым голубоватым светом, и я точно знала – Марику больно.
– Ещё раз подойдёшь ко мне – отправишься прямиком к ректору в кабинет! – Я угрожала наобум, потому что не знала, вступиться ли начальство за самую нерадивую подчинённую, какую только можно было найти, или же нет.
Марик всё так же был зол, но руку отдёрнул, окинул меня свирепым взглядом и вышел из аудитории, с грохотом захлопнув дверь.
Остальные притихли, словно мышки, и я, стараясь не дрожать от нахлынувших эмоций, произнесла:
– Я не мешаю вам, вы не мешаете мне. И все будут счастливы.
Кто-то кивнул в ответ, кто-то опасливо покосился на мои сложенные на столе ладони, но поднимать шум больше никто не стал, и я посчитала это маленькой победой. Знал бы кто, какой ценой она досталось мне. Внутри всё тряслось, будто я только что на тарзанке со скалы прыгнула, и сердце стучало, как сумасшедшее, а по спине струился холодный пот.
Впервые, с момента своего попадания, я осознала, насколько действительно влипла. Пусть временно, но это не отменяет того факта, что ситуация патовая.
Только минут через пятнадцать я немного успокоилась и стала прислушиваться к тихим разговорам студентов. По сути, речь их ничем не отличалась от мне привычной, разве что мат и сленговые словечки отсутствовали. Но на замену им они употребляли что-то вроде: тьма тебя подери, не приведи пресветлая, чтобы тебя мертвяки сожрали. Ничего необычного и экстраординарного.
Я делала вид, что изучаю какую-то бумажку с причудливыми формулами, но на деле ни одну закорючку распознать так и не смогла. И окончанию пары, которую ознаменовал мерный перезвон чего-то похожего на наш земной звонок, была рада не меньше приободрившихся студентов.
Попрощались со мной лишь некоторые, но я и не претендовала на их благосклонность. На клочки не разорвали и то благо. Правда, обрадовалась я рано, потому что стоило мне направиться к выходу из аудитории, вслед за последним студентом, как меня буквально внесли назад, смяв в недвусмысленных объятьях.
Профессор Элшар!
Он ногой закрыл за собой дверь, при этом удерживая свои руки на моей груди, и впился в губы омерзительным поцелуем. Всё происходило так быстро, что я толком и отреагировать не успела. Забилась только, когда меня спиной впихнули в неприметную дверь, что вела, как оказалось, в подсобку, заваленную свёртками бумаг.
Ударила кулаком по спине, потом ещё раз и ещё, но пока не прикусила напористые губы, этот пень бесчувственный не отпустил меня.
Я отскочила назад, и принялась рукавом неистово оттирать рот от этого пакостника.
– Эфена, – выпячив укушенную губу, прошепелявил профессор, – што ты дефаешь?
Я же едва не плакала.
– А
