значит, что она может плавать быстрее меня, и это может дать ей прекрасную возможность подорвать мой авторитет и выставить меня идиоткой перед всеми и…
– Хочешь пропустить завтра школу?
Я уставилась на маму, словно у нее внезапно выросла еще одна голова. Пропуск школы – последняя вещь, в которой я сейчас нуждаюсь. Даже пропущенный час даст всем возможность обойти меня, что уж говорить про день.
– Нет. Нет, спасибо, я в порядке. – Я оперлась о столешницу. – Твои встречи закончились?
Она из кожи вон лезла, чтобы сделать «Высшую лигу бургеров» международной сетью – последние дни она только и говорила о встречах с инвесторами в Париже, Лондоне и даже Риме, которые необходимы, чтобы понять, в каком европейском городе стоит открываться в первую очередь.
– Не совсем. Мне придется вернуться. Компания мечет громы и молнии по поводу завтрашнего обеда в честь нового меню, и будет не очень красиво, если я не приду. – Мама улыбнулась. – Ну и, конечно же, я скучала по своей уменьшенной копии.
Я прыснула, потому что на фоне ее фирменной одежды моя мятая пижама выглядела уморительно, и в ней я могла бы быть кем угодно, только не ее копией.
– Кстати, о меню, – вспомнила мама. – Тэффи говорит, ты не ответила на ее сообщения.
Я попыталась изобразить угрызения совести.
– О, точно. Я подкинула ей несколько идей для твитов неделю назад, но потом у меня было много домашки.
– Я знаю, что ты занята. Но ты так хорошо с этим справляешься. – Мама коснулась пальцем моего кончика носа, как она это делала, когда я была маленькой. Они с папой смеялись над тем, как я скашивала глаза, пытаясь посмотреть на мамин палец. – И ты знаешь, как это важно для семьи.
Для семьи. Я знаю, она не подразумевала ничего такого, но ее слова задели меня.
– Ну да, папа наверняка ночами на спал из-за этих твитов.
Мама закатила глаза в любяще-раздраженной манере, которая в других обстоятельствах у нее была припасена для папы. Много воды утекло с тех пор, как они развелись несколько лет назад, но они все еще любят друг друга, хотя и уже не влюблены.
Мама с папой начали «Высшую лигу бургеров» как небольшой семейный бизнес в Нэшвилле десять лет назад, тогда там подавали только молочные коктейли и бургеры, и мы каждый месяц едва собирали деньги на аренду. Никто не ожидал, что наша забегаловка превратится в четвертую по величине сеть фастфуда во всей стране.
Еще я не ожидала, что мои родители полюбовно и без судебного вмешательства разведутся, Пейдж начнет презирать маму за то, что она была инициатором развода, а мама в свою очередь так быстро из босоногой пастушки превратится в фастфудовского магната и мы переедем в Верхний Ист-Сайд.
Сейчас же Пейдж учится в Пенсильвании, папа по-прежнему живет в нашем старом доме в Нэшвилле, а мамины пальцы практически приросли к ее айфону, поэтому слово «семья» кажется притянутым за уши к ее попытке вызвать чувство вины у своей дочери-подростка.
– Объяснишь
