прошёл полёт? Ты очень устала?
– Очень.
– Я и не сомневаюсь. Слушай, я только что получила от Люси сообщение: она опаздывает на несколько минут, но скоро будет.
Эмми глубоко вздохнула.
– Ясно, спасибо.
– Тебе она понравится, Эм. Когда мы вместе жили в Лондоне, то отлично проводили время.
– Ладно. – Эмми откашлялась. – Но я всё равно не совсем понимаю, почему эти летние каникулы я должна провести с ней. Я ведь её совсем не знаю.
– Она наша родственница, Эмми, и ты должна с ней познакомиться. Они с мужем состоят в разных клубах и благотворительных обществах, и поскольку теперь тебе предстоит ещё долго учиться в Англии, я полагаю, будет полезно завязать отношения с подобными людьми.
С подобными людьми. Мама имела в виду людей, у которых есть деньги. И власть. После случившегося в прошлом году Эмми не очень-то хотелось сближаться с влиятельными людьми.
– И потом, – продолжала мама, – я считаю, что будет неплохо, если родственники за тобой присмотрят. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что о тебе позаботятся.
– Но в прошлом году обо мне никто не заботился, и со мной всё было нормально.
– Неужели, Эмми? – Мамин голос внезапно стал резким. – Из-за какого-то глупого спора ты чуть не упала с колокольни.
– Я не падала с колокольни, мам. Я поскользнулась, когда лезла по верёвке.
– Что бы ни случилось в той башне, это было явно ненормально.
Эмми поморщилась. Тогда действительно всё пошло не так, но совсем не из-за спора. Мама по-прежнему не знала, что произошло на самом деле. Если бы она знала, то ни за что не позволила бы Эмми вернуться в Уэллсворт.
– Послушай, – продолжала мама. – Давай договоримся так. Если хочешь вернуться в школу, за тобой будет присматривать Люси. Точка.
Эмми вздохнула.
– Ладно.
– Слушай, Эм, я знаю, что ты хочешь быть самостоятельной, но тебе всего двенадцать лет.
– Почти тринадцать, – поправила Эмми.
– Но пока ещё двенадцать, а это слишком рано, чтобы всё делать самой.
Эмми сжала губы. Всего год назад, когда ей было одиннадцать, мама отправила её в Уэллсворт, потому что захотела сниматься в телевизионном шоу.
– Я знаю, что ты не очень любишь знакомиться с новыми людьми, но Люси совсем другое дело. Она часть нашей семьи. Мы были очень близки. Я тебе говорила, что она очень любит животных? Она даже работает с собаками.
– Да, ты мне говорила.
Мама помолчала.
– Дай мне знать, как всё пройдёт, ладно? Ты всегда можешь вернуться домой.
– Нет! – воскликнула Эмми. – Я хочу остаться в Уэллсворте. – И если для этого придётся иметь дело с маминой кузиной, она готова смириться.
– Ладно. Я люблю тебя, Эмми.
– Я тоже тебя люблю, мам.
Несколько минут спустя лимонно-жёлтая спортивная машина влетела на парковку и резко затормозила. Из машины вышла светловолосая женщина, сняла дорогие солнцезащитные очки и оглядела Эмми.
– Так это ты от Памелы?
– Э-э… наверное.
– Тогда залезай. – Люси открыла багажник машины и, не говоря ни слова, снова уселась за руль.
Эмми убрала волосы за ухо. И с этой женщиной мама отлично проводила время в Лондоне? Она совершенно не подходила под мамино описание.
Эмми с трудом взгромоздила чемодан на край багажника и втолкнула его внутрь.
– Не так грубо! – рявкнула Люси. – Ты поцарапаешь краску!
Эмми захлопнула багажник. Если Люси так боится за краску, то могла бы и помочь.
Люси выехала на дорогу, и когда они наконец добрались до шоссе, Эмми изо всех сил старалась сдержать рвотные позывы. Люси вела машину как сумасшедшая. Она перелетала с одной полосы на другую, пальцами с идеальными ногтями показывала водителям грубые жесты и сигналила, как дикий гусь. На её лице двигалась только нижняя губа. Всё остальное сжалось и застыло в постоянной недовольной гримасе.
– Ты вообще умеешь говорить? – спросила Люси.
– Ну да. – Эмми вытерла руки о джинсы. Она не очень любила разговаривать с незнакомыми людьми. Что обычно говорят взрослые, когда видят кого-то в первый раз? – Так чем вы занимаетесь?
– Развожу китайских хохлатых.
Эмми понятия не имела, о чём идёт речь.
