и разносился по всем уголкам его огромной резиденции. Он продолжал смотреть на маленького Лукаса и кричащий «кулёчек»: новорождённую дочь, одновременно слушая этот жалобный крик.
Через мгновение дон Фабио смотрел уже на взрослого Лукаса, крепкого парня, стоящего без страха перед ним на коленях. Лукас не вырывался, удерживаемый двумя помощниками дона, когда третий человек дона наотмашь наносил удар за ударом по его лицу, с которого из двух открытых ран-рассечений, дополненных гематомами, стекали кровавые ручейки, обильно окрашивая его голубую рубашку в багровый цвет.
– Лукас! Отец! – хрипло выкрикнула повзрослевшая дочь Мария, впервые в жизни повысив в присутствии дона Фабио голос и обратившись к нему «отец», а не «папа». – Что ты делаешь? – она вскочила со своего кресла-каталки, пытаясь броситься на спасение Лукаса, но тут же свалилась на землю, больно ударившись выставленным вперёд локтем. А когда она приподняла своё лицо, с мольбою глядя на дона Фабио, тот подумал про себя: «О небеса! Как же она похожа на жену, Марию! Эти утончённые черты немного бледного лица, этот нос с едва заметной горбинкой и большие красивые карие глаза!»
– Видишь, Лукас! Своим предательством ты расстроил не только меня, но и Марию! – тихо сказал дон Фабио, глядя на попытки дочери самостоятельно подняться с земли.
– Я лишь помог вашему охраннику достать лошадей для спасения его жены и маленьких сыновей! – возразил ему Лукас, не чувствуя себя виноватым.
– А как же я, Мария, мои люди?! На чём мы теперь отправимся к океану за сотни миль? Ты о нас подумал? Ты подумал о деле, которое мы делаем все вместе? – негодовал дон Фабио, про себя думая: «Мальчишка! Глупый мальчишка! Ты разбил мне сердце!» Он впервые в жизни желал услышать покаяние от человека, стоящего на коленях, ради спасения его жизни.
Марии удалось наконец подняться с земли, и она, заваливаясь вправо уполовиненным горбом телом, почти касаясь руками земли, подошла к Лукасу, от которого дон Фабио кивком головы отогнал охранников. Она нежно и аккуратно дотронулась до окровавленного лица Лукаса, после чего оглянулась и умоляющим взглядом посмотрела на отца.
Но в этот момент, когда казалось, что дон Фабио готов пощадить Лукаса, тот неожиданно и спокойно произнёс роковую фразу: «Всё кончено! Мир изменился, а вы этого не заметили! Нет больше никакого дела! А Марию я увезу в «город будущего», и мы там будем счастливы!»
Дон Фабио так был шокирован словами Лукаса, что, не помня себя, подошёл к своему главному помощнику, достав из висящей у того на груди кобуры пистолет, совсем машинально передёрнул затвор и направил оружие в голову Лукаса.
– Нет! Отец! – крикнула Мария, вновь неуклюже поднявшись и повернувшись лицом к отцу, встав между ним и Лукасом в попытке закрыть его своим телом от дула пистолета. Почти мгновенно с её окриком прозвучал звук выстрела, и все собравшиеся, включая самого дона Фабио, продолжали стоять, не понимая случившегося. «Кто это сделал?! Кто сотворил этот ужасный
