борьбе.
Старуха. Но не прошло и года, как он убивает на своём ложе обнажённую возбуждённую Ипполиту, царицу воинственных амазонок. Она только что отдалась ему, подарив в знак любви свой пояс, дар бога войны Ареса. Следующий подвиг твоего дядюшки, Иолай? Не так ли?
Иолай. Амазонки напали на нас с берега, их были сотни, а нас – малюсенький отряд на корабле. Гера обманом натравила их, мстя Гераклу. А пояс мы поменяли у Ипполиты на пленённую Гераклом амазонку Меланиппу, которая, кстати, убила троих наших.
Старуха. Она защищала тело своей царицы…
Иолай. Но…
Старуха (истерично, визгливо). …которую убил Геракл, заколов мечом.
Иолай. Когда амазонки напали…
Старуха. Когда амазонки напали, Геракл видел это и всё же продолжал мять Ипполиту, расточая ей ласки. Он лежал сверху, ему было всё видно, царица – под ним, на спине. Из-за борта корабля ей невозможно было увидеть, что делается на берегу. И, как только царица попыталась приподняться на шум сражения, Геракл быстрым движением вытащил меч из ножен и вонзил его в грудь беззащитной женщины. (Иолай закрывает лицо руками.) Помнишь, Иолай? Это ведь было на твоих глазах. Затем он встал, вытер пот с глаз, взял палицу и ринулся в гущу сражения… Голый, огромный, страшный, как гора… Ты бросился за ним.
Иолай. Он дрался как лев.
Старуха. И ты тоже, не забудь, и ты тоже. Вот тогда-то Меланиппа и ранила тебя копьём в грудь. Она с помощью Аэллы, Протеи и Антиопы ворвалась на корабль, выкрала тело своей царицы и бросилась с ним вплавь к берегу. Пленить вам удалось только Антиопу, самую старшую и красивую из нападавших, мать несчастной Ипполиты. Все остальные женщины, ступившие на корабль, пали в бою, сражаясь до последнего.
Иолай. Им нужен был пояс.
Старуха. Перестань! Ты сам-то веришь в то, что говоришь, Иолай? Как только амазонки завладели телом своей царицы, они отступили, унося драгоценный трофей – бездыханную свою владычицу. Вы быстренько отчалили – и домой. Пояс-то был у вас. Помнишь? (Пауза.) Помнишь, как измождённая, обессилевшая прекрасная Антиопа сбросила панцирь, сняла с себя одежду и вытирала ею мокрую от крови палубу? Вытирала кровь своей дочери- царицы, кровь своих сестёр по оружию. Трупы амазонок вы выбросили за борт на корм рыбам. А что в это время делал ты, Иолай?
Иолай. Я не помню, старуха. Антиопу я видел, это точно. И как она кровь вытирала… Это тоже… (Трёт грудь.) Сильно болела рана. Мы тогда потеряли две трети своих людей и большую половину корабельной команды.
Старуха. Ты упрашивал его отдать тебе Антиопу. Вспомнил?
Иолай с ужасом смотрит на старуху.
Старуха. Ведь она была так прекрасна, так хорошо сложена, так беззащитна, так притягательна… как зрелый, сочный персик. Тебе не терпелось взгромоздиться на неё и…
Иолай. Кто ты, старуха?!
Старуха. А затем… Ну… после всего… ты бы её непременно зарезал, как он – Ипполиту. Непременно вспорол бы ей живот. Да? Тебе тогда этого хотелось, Иолай?! Правда?!
