кой крыше
«Семь дней до школы. Если дистанционку отменят, точно придется опять ходить. Ненавижу ее. Тупые учителя, злые, как ведьмы. Одноклассники-придурки – опять будут вытряхивать всё из портфеля на пол и ржать. Или ещё какую-нибудь гадость придумают. На гадости их фантазии вполне хватает. Уроды. Ненавижу».
Юля шла по вечернему городу под моросящим дождем. Руки утопают в карманах объемной куртки, капюшон надвинут так, что лица почти не видно, только непослушные кудряшки. Юля ненавидела их, они придавали ей детскости и не вязались с её представлением о себе как о бунтующем подростке. Вечерний город не обращал внимания на розовощекую беглянку. Мало ли таких ходит. Девочка как девочка. Юля уверенным шагом направлялась на свою любимую заброшку. Только там, сидя на краю крыши, она чувствовала себя свободной, сильной, никем не понятой бунтаркой.
«Родителям на школьные проблемы не пожалуешься. У мамы один ответ – «Сама виновата». У неё вечно так, только я и виновата. Остальные белые и пушистые. И в драке, которую не я устроила на Дашкином дне рождения. – Юля погрузилась в неприятные воспоминания. – Меня впервые пригласили на день рождения с тех пор, как я перешла в новую школу. В старой было совсем невыносимо, мне устраивали бойкот всем классом, а учительница поддерживала такую «воспитательную» работу, чтобы, по её словам, я научилась общаться. Конечно, я обрадовалась, ведь несмотря на переход, друзей у меня так и не прибавилось, я так и осталась изгоем. А Даша пригласила.
Я так волновалась, выбирала наряд, стащила у мамы тушь и помаду, чтобы выглядеть не полным отстоем. А когда я пришла, девчонки начали стебаться над моим прикидом и хихикать, отпуская шуточки по поводу моих музыкальных вкусов и макияжа. Я даже и не дралась, так, толкнула эту лицемерку Дашу, она же первая меня и дразнила. Я же не виновата, что в два раза тяжелее и она граблями своими посуду со стола смахнула. Ну обварилась чуток, подумаешь, травма. Больше воплей было, даже скорую не вызывали.
Но я была наказана. Телефон отобрали, на улицу нельзя. Только в школу и к репетитору. От репетитора не отвертеться, сразу матери позвонит. И это летом, когда все остальные отдыхают и залипают в тик-токе, я должна. Я вечно всем должна. И вечно виновата».
Юля уже пробралась сквозь отогнутый профлист в заборе, поднялась по шатающимся лестницам без перил и теперь брела по скользкой, усыпанной битыми бутылками крыше. Здесь часто собирались компании подростков для веселья и разогрева себя алкоголем. Юлька всегда замирала на первом этаже, прислушиваясь, разгоряченную алкоголем компанию было слышно издалека. В этом случае она просто разворачивались и шла дальше бесцельно бродить по городу. Сегодня крыша была пуста и уныла.
Забравшись на парапет, Юля ухватилась руками за мокрый край и свесилась, разглядывая кусты под собой. Под кустами битые кирпичи и арматура, отличный способ умереть. Кровь, покореженное тело, разбрызганные мозги – об этом не думалось.
«Вот не станет меня, пусть тогда поплачут. Может, поймут, как мне больно на душе. Интересно, если бы сейчас мама оказалась рядом, она бы бросилась меня спасать или завела бы шарманку про то, что я всё выдумываю, и начала хвататься за сердце, говорить, что она уже не может, у неё из-за меня давление скакнуло и я ее в могилу сведу. Или что она от меня отказывается и отдаст в детдом. Врёт, конечно; ну куда возьмут четырнадцатилетнюю дуру, даже если родители не справляются с воспитанием. Или возьмут? Что теперь об этом думать. Домой-то всё равно возвращаться нельзя.
Я уже смирилась, что мама постоянно просматривает мой телефон. Пароль туда поставить нельзя, потому что: «Мы же семья! Тебе что, есть что от нас с папой скрывать?»
Постоянно: куда пошла, зачем пошла, с кем разговариваешь, почему дверь в свою комнату закрываешь. Но дневник. Дневник – это уже за гранью. Дневник я им не прощу. Мало того, что они прочитали о моих сексуальных фантазиях (и как после этого мне в глаза им смотреть), мало того, что орали, как потерпевшие, а отец с ремнём за мной по квартире бегал. Так еще и мама к гинекологу меня записала. Полный отстой! Осталось только повесить на меня табличку «Девственница» и в школу отправить, то-то одноклассницы поугарают. Я же им рассказываю, как у меня всё тип-топ с Егором и до самого главного мы уже дошли. Просто, чтобы перед родителями не палиться, скрываем наши отношения, поэтому нас никто вместе и не видит, и в школе мы не общаемся, типа конспирация. Ну, разве я виновата, что на меня вообще никто не обращает внимания. Никто! Как будто я пустое место».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона,
