лась в художественной школе Дзержинского района г. Москвы.
В 1975 году поступила в Московскую среднюю художественную школу (МСХШ) при институте им. В. И. Сурикова. Прошла там полный курс обучения по классу живописи.
В 1978 году у меня была персональная выставка художественных работ, в основном акварельных, в Центральной музыкальной школе при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского.
В 1979 году я начала рисовать пером и черной тушью. В это же время брала уроки у художников-графиков Дмитрия Борисовича Лиона и Юрия Арсеньевича Ващенко.
В 1984 году я поступила в Московское художественно-промышленное училище (МХПУ) им. М. И. Калинина на факультет художественной росписи. Изучала технологии в традиции русских народных художественных промыслов: Хохломы, Городца, Мезени, Жостово, Федоскино, Северной Двины, Палеха, Мстёры, уральскую роспись, Холуй, не переставая заниматься графикой. По окончании училища получила диплом художника-мастера.
Много работала в разных техниках, а теперь работаю в основном в графике.
Для меня было очень важно стать истинной христианкой. И я крестилась в православную веру.
Тут же вышла замуж. И писала стихи в основном о природе, т. е. мне была близка наша русская московская природа.
И через нее писала обо всем.
Нас с мужем поддерживали тогда наши друзья, а родители были против нашего союза. В конце концов через несколько лет мы расторгли наш брак, я перешла жить в родительский дом. Господи, сколько забот я увидела, вновь вернувшись в родительский дом. Какое Божье откровение посетило меня! Я, оставаясь художником, начала много писать стихов и поэм. В книге приведена лишь часть из них.
Занимаясь живописью и графикой, я часто посещала наш парк, Московские Сокольники, выезжала с семьей летом на природу и видела, и читала о Божьем сострадании и милости к нашему бытию земному.
Я поэт очень узкий, мои стихи лишь вкладка полиграфа лишних страниц. Но мои стихи ведь для чего-то нужны.
Ударение на письме организует все стихотворение. Ударение помогает не нарушить музыку стиха, так держится ритм стиха и внятность. Мое творчество – это вкладыш в книгу поэзии.
Подчеркиваю значение простоты. Перебои с рифмой и с размером стиха дают на письме движение, фиксируя мысль.
Книга первая
«Утренняя пыль»
Библейская ночь
(звериная поэма)
Заду́ло белую крупу у двери,
Ветер сти́х,
Как будто вы́сыпал наперник
Робкий лицеист.
Стужа, в ковшике черничная вода,
И тянет в голубую щель,
Снежинками шурша.
В морозном воздухе сире́ни,
Вдруг кисти бьются,
Холодом пыля́,
И звонкий трепет, лося слива,
Пе́ля и тишина…
Мордашка дикого кота,
Насест с куря́ми, несётся арабеска.
Заснежен ход, хрустит перо над перстнем,
И броски блески, и пурга.
Барашек, петушиный пестик
И петушиный щит
В пургу тебя немного веселит?
Наседка, пёрышки скружав,
Напоминает про себя быстрей,
…и бабочка меняла пятна.
Топорщит перья воробей,
Поклёвывая в щель со снегом
Треть Оне́гову, шутя,
Оттаптывая тьму волшебную
У дня, играла тишина,
Прослеживая клюв и семена.
И в тайну синюю Варлей
Расшит валежник у дверей.
Постойте сразу!
Искали овцы другого мотыля…
И снег прорвался, пороша́
За стойкой снежной, ветерок даря́.
Я напишу теперь же в срок,
Повтор тая́ за свой испуг червлённый,
В журнал, обляпанный печёным.
Снежок шали́т, рождая бакенбарды
На брёвнах, где торчала па́кля.
И серебри́т на мордочках овец,
Сопровождая сон, где я беглец.
В лукошке сфера,
И чешуёю занесло одежды на полу.
Топа́зы, филигрань и пряжки сеткой.
И тоненький следок заснежен на виду,
Как будто скажет кто-то: «Я пойду».
Прослеживая вертел-шпа́гу,
Па́хнувшей
