командиры активно обсуждали поведение русских, которые расположились военным лагерем на самой границе и, явно, намеревались атаковать. Посовещавшись до сумерек, шведы решили направить унтер-офицера с письмами командованию армии противника. Унтер-офицер верхом на лошади, сопровождаемый барабанщиком, направился к границе. Пока он достиг пределов вражеского лагеря, время перевалило за полночь и основательно стемнело. С трудом различая предметы в кромешной темноте, боясь напороться на русских, посыльный беззвучно подошёл совсем близко к их передовому пикету, распознав его нахождение лишь по голосам караульных. Это Бергер распекал на все лады Ваньку Лопухина, перечисляя его незаслуженные регалии.
Трубецкой постарался перевести разговор в более подходящее русло:
– Ладно! Хватит поминать прошлые обиды! – заявил он, – Лучше расскажи, как у вас тут дела в лагере обстоят? Уже побывали в перестрелке?
– Нет ещё, – признался Бергер, – Швед ведёт себя тихо. Даже чудно как-то! Вроде, они же нам войну объявили. Мы, значит, на их границе сосредоточились. А они носа не кажут!!
– Может, у них это стратегия такая?
Бергер хмыкнул:
– Какая, такая стратегия?
– Например, подкрасться незаметно и атаковать внезапно. Ночью.
– Скажешь тоже…
В эту саму минуту шведский унтер-офицер понял, что подошёл достаточно близко, и следует обозначить врагам своё появление и дипломатическую миссию. Он дал команду барабанщику бить дробь. Тот послушно выполнил приказ.
– Слышишь?!! – всполошился Трубецкой, выхватывая из-за пояса пистолет, – Барабан!! Это шведы!!! Я же говорил! Подкрались!! Стреляй!
И сам тут же выстрелил в темноту.
Трубецкому на редкость «везло». Его слепой выстрел сразил насмерть лошадь под шведским унтер-офицером. Офицер свалился наземь и, растерявшись такой неожиданной встрече, вскочил и закричал:
– Skjut inte! Jag är budbärare. Jag har ett brev till fältmarskalken! (Не стреляйте! Я посыльный. У меня письмо фельдмаршалу!)
– Ты слышал?! – завопил Петька, распознав в темноте иностранную речь, – Точно шведы! Стреляй же!!
Бергер, поддавшись его панике, позабыв про правила устава, вскинул фузею и выстрелил туда, откуда послышался возглас на шведском языке.
Бедный посыльный унтер-офицер вместе с барабанщиком, ничего не понимая в поведении русских, ползком, под пулями еле-еле убрались восвояси, так и не передав командованию никаких писем.
Когда они оба – унтер-офицер с барабанщиком – пешие, перепачканные в грязи и напуганные, воротились в гарнизон, доложив командованию, что не смогли выполнить поручения и по какой причине, шведские генералы в недоумении переглянулись. И один из них тяжело проронил:
– Дикий народ… Чувствую, нелегко нам придётся.
А фельдмаршал Ласси тем временем, не подозревая о случае на передовом пикете, разрабатывал с генералами тактику
