рассолом:
– Держи…
Голицын прильнул к её краям, как к живительному роднику. И крупными глотками осушил до дна. По лицу его разлилась гримаса умиротворения. Приняв сидячее положение, он медленно обвёл глазами обстановку маленькой комнаты, с недоумением отмечая царящий в ней беспорядок. И вдруг упёрся взглядом в зияющую дыру в противоположной стене, сквозь которую сочился яркий солнечный луч, и отчётливо была видна лужайка с фруктовыми деревьями.
– Где я? – прошелестел Митяй одними губами, стараясь издавать как можно меньше звуков.
– У меня в садовом домике.
– Слава богу.
– Я бы так не утверждал, – скептически хмыкнул Ванька, тоже внимательно приглядываясь к стенному отверстию.
– А что это?
– Похоже на выстрел из мортиры, – предположил он, разгребая какой-то ворох тряпья, – О! А вот и она. Мортирка… Трёхфунтовая.
– Лопух! Ты держишь дома мортирку?! – поразился Голицын.
– Я?! Нет. Я думал, это твоя.
– Пф… Откуда она у меня?
– Не знаю.
Митяй опустил ноги на пол и попал ступнёй во что-то липкое:
– Чёрт… А где мои сапоги?
– Сапоги? – Ванька почесал в затылке, – А! Так ты же их в карты проиграл!!
– Когда?
– Так вчера. В казарме.
– В какой казарме?
– Это я смутно помню… Кажется, у семёновцев. Или у преображенцев… Они там сейчас все рядом.
– Мы были в чужой казарме?! – с недоумением переспросил Митяй, – Когда?
– Уже после салона мадам Пернон. Когда возвращались, то где-то у моста встретили этих самых офицеров… Чего-то разговорились. Ну, и там понеслось…
– Погоди! – остановил его Митяй, – Мы были в салоне у мадам?!
– Да. Мы поехали туда сразу из «Остерии». Между прочим, ты настоял! – и Ванька с удивлением приподнял брови, – Неужели не помнишь?
– … Нет.
– А красотку Лу-лу?
– Кого?!
– Да ладно прикидываться! Вон, следы её поцелуев до сих пор у тебя на шее!
Голицын потрогал себя за шею. И вдруг спохватился:
– Салон мадам Пернон?! Это же самый дорогой в Петербурге!!
– Я знаю.
Митяй, спохватившись, спешно зашарил по карманам в поисках денежных средств. Но ничего не обнаружил. Только вытянул из кармана кафтана ажурную подвязку для чулок, украшенную маленьким алым бантиком:
– Похоже, ты прав… Чёрт… Ничего не помню.
– И всё же. Откуда у нас мортирка? – продолжал недоумевать Лопухин, разглядывая и поглаживая её стальной ствол, переходящий в широкую цилиндрическую камору.
– Может, мы её в карты выиграли?
– Может быть… Гляди-ка, судя по клейму, английская…
