Однажды ее знакомая попросила об одолжении: помочь отомстить парню, который ей изменил. Мара же решила собственноручно принять участие в этой вендетте. Она завлекла беднягу, завязала с ним отношения и после первого признания – унизительно бросила на глазах его друзей. В последствии в ее извращенном мозгу появилась идея не просто продавать выпивку в только что открывшемся баре, но и устраивать своего рода азартную игру.
Мин зарабатывал в заведении подруги благодаря участию в этом позорном деянии, хотя нужды в деньгах не испытывал. Временами он сам не понимал, для чего вообще делает это: встречается с богатыми девушками, помогает Маре облапошить их и бросает, чтобы их бывшие таким образом отомстили. Вот как все происходило.
Мара знала, что он не станет привязываться к клиентам. Даже если бы хотел. Отдельные девушки вызывали симпатию, иногда даже какую-то теплоту, и все же это было настолько мимолетно, что едва наступало решающее время, без сожаления заканчивал с очередной «целью».
Собственное поведение одновременно отвращало и удовлетворяло. Ему нравилось, что он мог управлять чьей-то жизнью, как управляли его. Это была своего рода месть отцу за то, что не давал ему выбора. Но всегда… после каждого раза наступало мгновение, когда он ненавидел то, что делает. Все казалось жалким, бессмысленным. Почему он не мог быть как Бест: наслаждаться тем, что есть, завести нормальные отношения и пытаться стать лучше?
– Нана уже ждет тебя, – сообщила Мара, не успев он зайти. Она сидела за стойкой и потягивала что-то из стакана.
– Тогда пусть подождет еще несколько минут, – он присел на соседний барный стул. – Так рано, а ты уже пьешь? – обычно его не заботило, что делают другие, однако Мара была не чужой, поэтому некое подобие заботы теплилось в нем.
Бесту не требовались его наставления, тот вообще был прилежным мальчиком, поэтому такое он мог говорить лишь Маре. Уж ее «хорошей девочкой» мог назвать только слепой дурак, не знающий ни капли правды об этом хрупком с виду создании. С детства девушку окружал мир моды, поэтому она всегда была одета к месту и случаю. Мара обладала тонкими чертами лица, загадочным взглядом, которым умело пользовалась и в образе праведницы, и в образе фам фаталь,5 изящными кистями, четко обрисованными ключицами, словно натурщица на старинных полотнах, и уверенными жестами. Все в ней было симметрично и гладко – от тонких бровей до угольного цвета волос, спадающих прямыми прядями до самых плеч, что еще больше выделяло ключицы, когда она соизволяла их открыть. Однако в темных глазах читалось что-то необузданное. Ей всегда чего-то не хватало, и Мара продолжала искать, не придавая значения морали и приличиям. Она ненавидела все, что ее ограничивает. Правила и законы писались, чтобы такие, как она, их нарушали.
– Какая забота. Я польщена, Вонграт, – у нее была ненавистная ему привычка называть его по фамилии, от которой так хотелось сбежать. Как бы Мин ни старался, эта пакостница
Фам фаталь [фр. femme fatale – фатальный, неотвратимый] – очаровательная соблазнительница, связь с которой может иметь роковые последствия.
