доходила до метро, и спускалась к поезду. Все в одно и то же время, все равно также как и на прошлой неделе, когда они с ним встретились дважды. Но на этой неделе они не встретились. И на следующей неделе они тоже не встретились. Маша подумала, что он не захотел с ней общаться, потому что она убежала тогда, не узнав его имени, и под конец второй недели перестала ждать встречи с ним. Вечером в понедельник она, как обычно, уставшая, села в вагон. За две недели она уже привыкла садиться на одно и то же место, и сейчас села туда же, но только сейчас она уже не ожидала никакой встречи.
– Вы тут без меня не просыпали больше? – вдруг услышала она, так хорошо запомнившийся ей, голос. Он прошел мимо нее, и присел на то же место, на котором сидел тогда. Все та же улыбка, и та же теплота в глазах и голосе. И в этот момент Маше показалось, что они не виделись не две недели, а целую вечность. Сердце у нее забилось сильнее, ее бросило в жар на мгновение. Она улыбнулась.
– Нет. А я думала, что мы больше не увидимся, вас давно не было.
– Да нет, я заболел просто. Простудный сезон, где-то подцепил.
– Выздоравливайте!
– Так я уже.
– Это хорошо – и она со спокойствием закрыла глаза. Он снова появился в ее жизни. И пускай это всего 25-30 минут в день, но внутри у нее появилось какое-то спокойствие. Каждый день все было одинаково. Он садился напротив нее, здоровались. Немного улыбались друг другу, а потом она засыпала. При подъезде к ее станции он ее будил. В пятницу он неожиданно сел рядом с ней.
– Я Андрей, кстати. Я же так и не успел тогда представиться – начал он разговор.
– А я Маша.
– Да, я помню.
– Вы извините, я тогда торопилась на автобус, поэтому и убежала – она совсем немного его обманула. Конечно, она торопится всегда на автобус, но в целом у нее есть пару минут в запасе, но не могла же она ему сказать, что убежала тогда, потому что застеснялась, потому что растерялась, не зная, что делать дальше. – А потом вас не было 2 недели, а потом…я не знаю… ну, как то повода не было.
– Да и не нужны поводы. Я вас, надеюсь, несильно напрягаю? Я могу пересесть как обычно, и не отвлекать вас.
– Да нет, не нужно, все нормально – Маша сама не заметила, но улыбка на ее лице растянулась уже, казалось, во всю ширину, и не сходила с лица с самого начала разговора. Двери закрылись, поезд тронулся, стало очень шумно и они замолчали. Они сидели молча, периодически посматривая друг на друга, и смущенно улыбались, как будто им по 17 лет. На следующей станции зашло много людей, а на следующей зашло бы еще больше, и тогда бы Андрею пришлось встать, чтобы уступить место более страждущим, и у него бы не было возможности поговорить с Машей. Он глубоко вздохнул, и спросил:
– А что вы делаете сегодня вечером?
– Я домой еду, к дочке – и в этот момент она сильно расстроилась. Ей было так хорошо, когда он находился рядом, но он не знал до этого, что у нее есть дочь. Это может его отвернуть от нее. Мало кому нужны чужие дети. Она
