просто смешны.
– Да, нелегко, – сказал Феверстон, приходя в себя. – Что ж, пользуемся вот такими. Их спрашиваешь дело, а они…
– И все же, – сказал Марк, – они умнее других в Брэктоне.
– Ну что вы! Глоссоп, и Ящер Билл, и даже старый Джуэл куда умней! Им не хватает реализма, они живут фантазиями, но чему они верят, тому и служат. Они знают, чего хотят. А наши бедные друзья… их легко впихнуть в нужный поезд, они даже могут вести его, но куда он идет, они и понятия не имеют. Они голову положат, чтобы институт переехал в Эджстоу. Тем они ценны. Но что это за институт, что ему нужно, что вообще нужно… это уж увольте! Нет, прагматометрия!.. Пятнадцать начальников!
– Наверное, и я такой же…
– Ни в коей мере! Вы сразу поняли, в чем суть. Я знал, что вы поймете. Я читал все ваши статьи. Потому я и хочу с вами поговорить.
Марк молчал. Головокружительный прыжок на новый уровень избранности мешал ему говорить, как и прекрасное вино.
– Я хочу, – сказал Феверстон, – чтобы вы перешли в институт.
– То есть… оставил колледж?
– Это не важно. А вообще, что вам здесь делать? Когда старик уйдет, мы сделаем ректором Кэрри…
– Я слышал, что ректором будете вы.
– Я?! – удивился Феверстон, словно ему предложили стать директором школы для дефективных; и Марк обрадовался, что собственный его тон можно истолковать и как шутливый. Оба посмеялись.
– Здесь вы попусту тратите время, – сказал наконец Феверстон. – Это место для Кэрри. Скажешь ему, что он думает, и он так будет думать. Колледж для нас – только инкубатор. Мы будем брать отсюда стоящих людей.
– Для института?
– Да, прежде всего. Но это лишь начало.
– Я не совсем вас понимаю.
– Скоро поймете. Скажу в стиле Бэзби: человечество – на распутье. Сейчас самое главное – решить, на стороне ты порядка или на стороне обскурантизма. По всей вероятности, человеческий род уже способен управлять своей судьбой. Если дать науке волю, она пересоздаст человека, сделает его воистину полезным животным. Если ей это не удастся… тогда нам конец.
– Это очень интересно…
– Основных проблем – три. Первое, межпланетные дела…
– Что это такое?
– Пока не важно. Тут в данное время мы бессильны. Был один человек, Уэстон…
– Он где-то погиб?
– Его убили.
– Убили?
– Несомненно. Я даже догадываюсь, кто именно.
– Господи! И ничего нельзя сделать?
– Доказательств нет. Убийца – почтенный филолог со слабым зрением, да еще хромой.
– За что же Уэстона убили?
– За то, что он с нами. Убийца – из вражеского лагеря.
– И все?
– Да, – сказал Феверстон. – В том-то и дело. Всякие Кэрри и Бэзби вечно твердят,
