thor>Александр Жолковский Так-то въяве и выглядит все это — Язвы, струпья, лохмотья и каменья, Знак избранья, особая примета, Страшный след твоего прикосновенья. Так что лучше тебе меня не трогать, Право, лучше тебе меня не трогать.
Глупец! Пойми – ты живешь и дышишь, пока я на тебя смотрю. Ведь ты только потому и есть ты, что это я к тебе обращаюсь.
Писать про то, что есть, трудней, чем про то, что было или будет и чего никто не видел. Упрек в журнализме – самое легкое последствие. Но если не работать с реальностью, она такой и останется. Бо́льшая часть романа придумана и написана в Артеке, в гостинице «Адалары», персоналу которой автор, пользуясь случаем, свидетельствует любовь и благодарность.
Часть первая
Перечень причин
1
Во Внукове сценариста Сергея Свиридова, вылетавшего в Крым на детский кинофестиваль с картиной «Маленькое чудо», задержали на границе.
Свиридов поздоровался с добродушной блондинистой пограничницей, протянул ей загранпаспорт (можно было лететь с российским, но Свиридову нравилось думать, что он представляет работу за границей) и приготовился ждать. Обычно процедура занимала не более минуты. Блондинка, однако, вгляделась в документ, сверилась с увесистым талмудом, потом с двумя списками в полиэтиленовых папках, потом куда-то позвонила и зачитала свиридовские данные. Свиридова испугало не это, а взгляд, которым она уперлась в него после этих процедур. Обычно в случае непредвиденной задержки – мало ли, фамилия совпала с подозрительной – погранцы смотрели виновато: свои люди, формальность. Теперь же на Свиридова смотрели с выражением, слишком ему знакомым по генетической памяти: «Будем признаваться или дальше обманывать органы?»
– Что-нибудь не так? – с отвратительной заискивающей интонацией спросил Свиридов.
– Вам всё скажут, – ответила пограничница, чье добродушие мигом испарилось. Свиридов хорошо знал, как это бывает. На таких должностях добрых не держат, да они и не пойдут.
– Но в чем дело? – все еще мирно спросил он. – Документ неправильный?
– Отойдите в сторону и ждите, – сказала она уже с раздражением. – Через пять минут перезвонят, и пройдете.
– А кто вам должен перезвонить?
– Не мешайте проходу! – прикрикнула она.
Свиридов шагнул в сторону, пропуская потную мамашу с вялым мальчиком лет трех. Беспомощно распяленный паспорт сценариста остался лежать перед пограничницей. Ясно было, что Свиридов уже никуда не денется, так и будет стоять в сторонке. Он был привязан за паспорт. Слава богу, он один летел от группы: издевательствам не было бы конца. «А я всегда знал, что Серый неблагонадежен. У него в пузе наркотики, девушка, проверьте пузо!». Мимо прошел кинокритик Лосев, неприятный человек с энтевешным прошлым. Вел на старом НТВ информационную кинопрограмму «Куда пойти», над названием которой сам без устали каламбурил. Тип был скользкий – из тех, что всегда ругают власть, но им ничего за это не бывает. После разгона он спокойно устроился на ТВЦ, но так и ходил в ореоле гонимого.
– Что, Сережа, – сказал он сочувственно, – за границу не пускают?
– Да вот, – не желая откровенничать, неопределенно ответил Свиридов.
– Девушка, вы его что, не знаете? – спросил Лосев пограничницу. – Благонадежнейший малый, сценарист сериала «Погибель Отечества». Не смотрели?
– Проходите, – нелюбезно сказала пограничница Лосеву, с силой проштамповывая его паспорт, пухлый от вклеенных виз. Лосев не вылезал с международных фестивалей, эстет гребаный.
– Ну давай, – с тайным торжеством произнес Лосев, помахал Свиридову и прошел мимо.
Прошли еще двое, один задел Свиридова тяжелым чемоданом – конечно, теперь можно…
– Девушка, – робко напомнил о себе Свиридов, – у меня вылет через полчаса. Сейчас посадка закончится.
– Надо пораньше приходить, – предсказуемо ответила пограничница, не глядя на него.
– Но могу я узнать, в чем дело?! – возмутился Свиридов.
– Всё скажут, – повторила она.
– Я что, вообще могу не вылететь?
– Можете, – спокойно ответила она. – Я здесь для того и сижу.
– Для чего?
– Для контроля. Отойдите с прохода, гражданин.
Вот как, уже и гражданин. Свиридов озлился. Страх начал вытесняться
