онимание политических реалий, предложенные автором, – противоядие от новостной тревожности, увлечения нерелевантными историческими аналогиями и прогнозирования скорого конца света. Из книги вы узнаете, что такое гибридный режим и чем он отличается от классического тоталитаризма, стоит ли идти на выборы, если они только имитируют демократию, и насколько вредна законотворческая продукция последних лет. Но прежде чем углубиться в познание реальности, давайте разберем три логические ошибки, столь популярные в публичном пространстве:
1. «Не будет X, не будет и России». Персонификация – грех, ибо Россия, как и любая другая страна, переживет не только гражданина X, но и Y, и Z. Между конкретной личностью и политическим режимом нет знака равенства: личность может уйти, а режим остаться, и наоборот.
2. «На Западе все так же, как у нас, только там это скрывают». Такие представления о мире характерны для стран догоняющего развития[1]. Свободные выборы, экономическая конкуренция и независимые суды более чем реальны и вполне достижимы.
3. «Во всем виновата география, а история повторяет себя». Как бы странно это ни звучало, нынешняя Россия имеет гораздо больше общего с нынешней Венесуэлой, чем с Россией времен Ивана Грозного. Прогресс неумолим, а историческое время течет для всех. Будущее страны определяется не географией и традициями, а уровнем развития граждан и общественных институтов.
Так что же происходит сейчас в России?
Гибридный авторитаризм
Гибридный режим – новый виток авторитаризма. Как правило, он сочетает в себе признаки других политических систем: это и не демократия в чистом виде, но и не тирания per se. Гибридные режимы часто называют нелиберальной демократией, имитационной демократией, электоральным авторитаризмом и нетиранической автократией.
Разница между авторитарным и тоталитарным режимами заключается в том, что первый требует от граждан пассивности во имя сохранения статуса-кво и не заботится об их идеологической принадлежности, а второй требует мобилизации и соответствия тематики марша провозглашенной идеологии. В отличие от тоталитарного режима, построенного вокруг мечты о светлом будущем, устремления гибридного режима лежат в часто мифологизированном прошлом. Его цель не модернизировать настоящее, согласно заявленной линии партии, а исправить историческую несправедливость (отомстить за обиду, вернуть «свое»).
Гибридный режим характерен для стран, которые получают основной массив дохода от продажи нефти или других природных ресурсов.
В этих странах участие граждан в политической жизни крайне не поощряется, так как зачастую приводит к смене власти, а именно этого участники гибридного режима всеми силами стараются избежать.[2]
Такой режим притворяется не тем, что он есть, сразу по двум направлениям:
▶ Имитирует демократические институты – выборы проходят, но власть не меняется, оппозиция есть, но она никому не оппонирует, на разных телеканалах идут дебаты, но на всех говорят одно и то же. Безусловно, лучше иметь реально работающие, а не декоративные институты, однако важно отметить, что любые формы социальной организации, даже выстроенные в декоративных целях, в конечном счете идут на пользу обществу. При этом само появление имитационной демократии – результат прогресса нравов, а не наоборот: общество гибридного режима уже не позволяет настолько широко применять насилие, как это было в прошлом.
▶ Изображает диктатуру, которой в реальности тоже нет, – а есть лишь точечные репрессии, направленные на публично-политическую, гражданскую и гуманитарную сферы. Именно в этих областях государство может быстро применить власть, рассчитывая при этом на низкий уровень сопротивления. К тому же объекты репрессий обычно и так находятся под пристальным вниманием общественности, а значит, прецеденты с их участием вызывают широкий резонанс. В свою очередь, гибридному режиму только того и надо: создать впечатление угрожающей тоталитарности при минимальных затратах со своей стороны.
Основная задача гибридного режима – сохранение несменяемости власти. Она выполняется за счет пропаганды и поддержания относительно низкого уровня насилия. При этом важно отметить, что пропаганда может обеспечить власти одобрение большинства, но не гарантирует поддержку действием: формально люди могут одобрить военное вторжение или продуктовые санкции, но ни в добровольческие батальоны, ни на провоенные митинги – а часто и на обычные выборы – не пойдут.
Таким образом, реальное значение имеет мнение активного меньшинства. Власть поощряет пассивность одобряющего большинства и в результате не может воспользоваться его поддержкой. Взамен этого она принимает все новые репрессивные законы, направленные на сокращение активного меньшинства. Цель этих законов – понять, что
Догоняющее развитие (catch-up growth) – этап в истории государства, которое отстает в своем развитии от передовых стран и ставит перед собой цель максимально быстро преодолеть разрыв. В разные века и в разных условиях этот этап пережили многие страны, в том числе Германия, Англия, Япония. По разным оценкам, в XXI веке этот этап продолжают переживать некоторые страны Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и постсоветского пространства, в том числе Россия и Беларусь.
О том, как ресурс становится ослабляющим фактором для государства, читайте саммари книги Андрея Мовчана «Проклятые экономики».
