отделалась. Кость цела, вывиха нет, а это через пару дней пройдёт, как новенькая будешь.
– К вечеру пройдёт. Наша ушибы всякие мигом вылечивает.
– Это травница ваша?
– Да не Ваша, а Наша! Зовут её так: баба-Наша. Лекарка она, каких поискать.
– А ты у неё в ученицах?
– У неё полдеревни в ученицах. Которые девки при родителях живут, они – как захотят, а подкидыши – все до одной.
– И много у вас в деревне подкидышей бывает?
– Так это не в деревне!.. Наша в город ходит и из приюта девочек забирает, всё одно они там, что мухи по осени мрут. А у Наши ещё ни одна не померла.
– Мальчиков чего же не берёт?
– Так она не умеет с мальчишками возиться. Мальчишки, знаете, какие?
– Да уж знаю, приходилось встречаться. Но сейчас давай подумаем о тебе. Идти сможешь?
– Маленько смогу.
– Тогда так… Держи палку… цепляйся мне за плечо и медлененько вставай. Далеко до твоей деревни?
– Туточки она. На здоровых ногах духом бы домчали. А так час кандыбать придётся. Но всё равно, я удачно кувырнулась, ягодки, ни одной не просыпала. А ногу Наша выправит, у неё это быстро.
– Тебя-то как зовут? – спросил Грац, стараясь приноровить шаг к судорожным переступам пострадавшей. Тёплый бок девушки касался его бока, и это волновало Граца. Очень некстати волновало, потому что сейчас все мысли должны быть сосредоточены на предстоящей борьбе за источник. Раз в сто лет фонтан, исправно поивший жителей города, превращался в источник магической силы, и чародей, первым коснувшийся воды, обретал невиданную мощь. Рассказывали, что если первым оказывался рядовой человек или волшебник из тех, кто поплоше, он сгорал, едва обмочив пальцы. Откуда взялся такой анекдот – никто не мог сказать, летописи источника насчитывали две тысячи лет и поимённо называли всех счастливчиков. Сгоревших среди них не было. Зато в хрониках подробно описывались попытки колдунов и владык всех мастей заранее захватить источник, скрыв его от мира. Вокруг фонтана строились стены и базилики, выставлялась бессонная стража, но ничего хорошего из этого не получалось… хорошего для тех, кто пытался захапать источник силы в личное своё владение.
За две тысячи лет родилось предание, императив, диктующий, что можно и что нельзя делать возле источника. В течение всех ста лет по всему городу были запрещены магические поединки. Явившийся колдун должен был жить частной жизнью и никому своими волхованиями не вредить. Дуэлянтам и малефикам источник мстил жестоко, напрочь лишая их волшебных умений. Постепенно добрая традиция выбирать для сражений пустынные места распространилась и на прочие города, так что истории о том, как бились чародеи с волхвами, оставляя от поселений дымящиеся развалины, отошли в предание. Зато можно было, засев в городе, выставить на дальних подходах обученные заставы и не пускать соперников не только к источнику, но и в город вообще.
