– так как приподнятое ораторское слово нельзя признать речью просто «разговорной») отразилась в «Повести временных лет» прямо и косвенно: прямо – когда летописец, занося в свою летопись действительно произнесенные слова, сохранял в своем изложении выражения подлинные, косвенно – когда летописец для описания явлений исторической действительности прибегал к тем выработанным формулам, терминам, художественным образам, которые он усвоил себе в большей мере слухом, чем глазом.
Широкое отражение получила в летописи и специальная терминология: военная, феодальная, юридическая, охотничья (особенно в «Поучении» Мономаха) и т. д. В основе многих терминов лежала яркая образность, выработанная народом: «взять град копьем» – взять город приступом («Повесть временных лет», 971 г.), «всесть на конь» – выступить в поход («Повесть временных лет», 968 г.), «утереть пот» – вернуться домой с победою («Повесть временных лет», 1019 г.), «взломить полк» – разбить боевой порядок полка («Повесть временных лет», 1093 г.), «есть хлеб деден» – княжить в своей отчине и дедине, «показать путь» – прогнать от себя кого-либо («Повесть временных лет», 1073 г.) и т. д. и т. п. Пользуется летописец и поговорками: «погибоша аки обре» («Повесть временных лет», введение), «аще ся въвадить волк в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его» («Повесть временных лет», 945 г.), «беда аки в Родне» («Повесть временных лет», 980 г.) и др.
Итак, язык летописи и, в частности, «Повести временных лет» в значительной степени зависит от языка устного. Отражая действительность, летопись отражает и язык этой действительности, передает речи, которые были на самом деле произнесены. В первую очередь это влияние устного языка сказывается в прямой речи летописей, но и речь косвенная, повествование, ведущееся от лица самого летописца, в немалой степени зависит от живого устного языка своего времени, прежде всего в терминологии – военной, охотничьей, феодальной, юридической и т. д.
Таковы были те устные основы, на которых зиждилось своеобразие «Повести временных лет» как памятника русской исторической мысли, русской литературы и русского языка.
Теперь нам надлежит рассмотреть письменные основы «Повести временных лет» – ее корни в русской письменности XI – начала XII века.
«Повесть временных лет» стоит на грани двух общественных укладов – уже ушедшего патриархально-общинного и нового, феодального, двух исторических сознаний – эпического и летописного; она же стоит на грани двух литератур – устной и письменной, будучи по существу произведением письменным, отражая в основном сознание начально-историческое и принадлежа эпохе феодализма. Из прошлого «Повесть временных лет» сохраняет лишь лучшее, творчески перерабатывая его в произведение нового времени. На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси.
Устные истоки давали главным образом материал, содержание
