просить у неё заветную добавку кампота:
– Раз, другой и третий…
Уже и живот вздулся от непомерного вливания сладкой жидкости, а всё также горят огоньком жадности глаза едока, протягивающего кружку за очередной порцией.
Как тут уже не корили сладкоежку за его навязчивое «компотное» желание. А ему всё, как с гуся вода. Поскольку сам-то он прекрасно знает основную причину страсти:
– Это он так косточки с компота добывает!
Деликатеса, которого нет ничего вкуснее их на свете!
Глава третья
…Что ни говори, а только с фруктовыми косточками, как и со скрытыми в них элементами благородного миндаля всё пока понятно!
Но причём же здесь, скажите:
– Часы?
А притом!
– Нет ничего важнее этого изобретения человечества, – даже спустя годы, остаётся так, по мнению Фомы. – Именно ходики стали двигателем прогресса.
И простят его учёные, коли немного загнул в своих воспоминаниях о счастливом детстве:
– Которое прошло под звук маятника, увлекаемого в работу увесистым грузом на цепочке.
Ведь открытие, сделанное даже в классе механических устройств, предназначенных для контроля времени, в конце концов, отлично пригодилось ему во взрослении.
Поскольку послужило для лучшего усвоения кулинарной культуры наилучшего по эффективности потребления:
– Тех самых косточек из компота!
Ведь только попробуй добраться до ядрышка с помощью молотка и наковальни:
– В никуда не годную лепёшку превращаются и обломки абрикосовой косточки, и её бывшее содержимое!
Кирпичом орудовать с этой целью, тоже не самый лучший и гигиеничный выход:
– Так как прибавляется ещё и оттенок грязи, смешанной из глины, сажи и извёстки, к общему вкусу.
И тут просто гениальное по своей простоте, решение борьбы с главной бедой любой косточки от сухофруктов – твёрдой скорлупы, Фома придумал сам.
К тому же сделал это без всякой подсказки взрослых:
– По своему собственному наитию!
А вот сошло оно на него ни где-нибудь, в тривиальном саду под спелой яблоней:
– Как на физика Ньютона в виде свалившегося плода.
А именно, под неутомимое тиканье старинных настенных ходиков. Тех самых, что уже ни одно поколение висели с полной полезной отдачей на стене избы.
И не простой забавой или декоративным пятном на известковой побелке оштукатуренной поверхности.
– А вместе со своими обязательными, помимо механизма и циферблата, другими, – говоря языком волостного писаря, составлявшего когда-то акт об изъятии кулацкого добра у зажиточного односельчанина. – Прочими причиндалами.
После активного разоблачения перегибов на селе и реабилитации отправленных в Нарым, несчастных земледельцев,
