оберштурмбанфюрер! – послышался осторожный голос из-за палатки.
Генрих вздрогнул, просыпаясь. Оказалось, что он даже не заметил, как уснул.
– Битц, это ты? – сильно сжал и разжал глаза Генрих.
– Так точно! – ответили снаружи. – Как вы просили. Завтрак готов.
«Уже утро», – выдохнул Генрих и ответил: – Спасибо, Эрвин. Сейчас буду.
На вырубленной средь кустов и деревьев полянке остались дымиться угли от костров. Группа из двадцати шести военнослужащих нацистской Германии выдвинулась в сторону реки.
– Штабсфельдфебель Блаше к господину оберштурмбанфюреру! – послышался возглас, разнесшийся по воде.
Река была быстрая, но не такая бурно-неистовая, как показалось с воздуха. Генрих стаял на берегу, где уже были готовы надувные, с жестким каркасом моторные лодки. К нему подбежал штабсфельдфебель.
– Господин оберштурмбан… – начал тот, остановившись за два шага от командира их группы.
– Отставить, Блаше, – отмахнулся Лихтенбахен. – Как тебя зовут?
Почему оберштурмбанфюреру дали роту Вермахта, пусть и неполную, никто не знал. Ведь орган СС брал на задания только свои подразделения, но этот старший офицер вроде был нормальным.
– Штабсфельдфебель Карл Блаше! – доложил прибывший.
– Так, Карл, я сажусь в твою лодку. Мне сказали ты один из лучших лодочников, – усмехнулся Генрих.
– Так точно! – отчеканил тот.
– Хорошо, – кивнул Лихтенбахен. – Забери у лейтенанта Ламнека рядовых Эриха Гейсса и Ерхарда Квосса. Они поплывут с нами.
– Разрешите выполнять?
– Давай, – кивнул Генрих и подозвал ожидавшего обер-лейтенанта Битца. – Эрвин, твоя лодка идет первой. Следуем вдоль берега. Если что, сразу причаливаем.
– Так точно! – вытянулся обер-лейтенант.
– Тогда лодки на воду, – скомандовал Генрих.
Забряцало висевшее за спинами солдат оружие и, шесть надувных лодок с поднятыми винтами моторов отчалили от берега. Здесь поток был не таким стремительным, и солдаты правили веслами. Пасмурное небо уже посветлело и чернеющие непроглядные стены зарослей вдоль берегов уже не так настораживали, можно было даже посмотреть на несколько метров вглубь чащобы.
Путь продолжался уже более двух часов, но ничего не изменилось, река сделала два изгиба, но русло по-прежнему оставалось не менее тридцати метров шириной, словно это не природный водяной рукав, а вырытый канал. Два берега шли идеально параллельно друг другу.
Лес также не менялся. Да, растительность выглядела непривычно. Таких кривых деревьев с круглыми листьями Генрих еще не видел, и кустов с мечевидными листьями, торчавшими вверх, не встречал. Но все же растительность тянулась также идеально однообразно.
«Странное место…» – размышлял Генрих, когда крик вырвал его из раздумий.
– Заводи
