могу сказать, ты ни при чем. Но откуда тебе знать, правду ли я говорю.
– Верно.
– Я могу сказать, что не хочу это решать именно таким образом.
– В самом деле?
– Я этого не говорю. Но, чтобы дать тебе приемлемый ответ, скажу следующее: если бы я хотел тебя убить, я бы это сделал не ножом, что у меня в руке, и не стал бы боксировать с тобой или бороться.
– Почему?
– Потому что много лет тому назад, когда я был мальчиком, я работал на курорте в Керчи, прислуживал за столом у богатых веганцев. Ты не знал меня тогда. Я только что приехал с Памира. А ты с другом-поэтом прибыл в Керчь…
– Теперь я вспомнил. Да… В тот год умерли родители Фила – они были моими добрыми друзьями, и я собирался отдать Фила в университет. Но там был веганец, который отобрал у Фила его первую женщину и взял ее с собой в Керчь. Да, циркач-эстрадник – забыл его имя.
– Трилпай Лиго, шаджапта-боксер, и выглядел он как гора на краю великой равнины – высокий, неколебимый. Он боксировал против цестуса[22] веганцев – на голый кулак наматывается кожаный ремень с десятью острыми шипами.
– Да, помню…
– Прежде ты никогда не занимался боксом шаджапта, но ты дрался с ним за девушку. Собралась огромная толпа из веганцев и девушек-землянок, и, чтобы видеть, я забрался на стол. Уже через минуту твоя голова была вся в крови. Он старался, чтобы кровь залила тебе глаза, а ты все встряхивал головой. Мне было тогда пятнадцать, я сам убил только троих и думал, что ты умрешь, потому что ты даже ни разу не коснулся его. А потом правая твоя рука выстрелила в него, как брошенный молот, как молния! Ты ударил его прямо в середину этой двойной кости, которая есть в грудной клетке голубых, – а они в этом месте куда крепче нас, – и расколол его, как яйцо. Я бы никогда так не смог. Вот почему я боюсь твоих кулаков и твоих рук. Позднее я узнал, что ты убил голыми руками летуче-паучью мышь… Нет, Караги, я бы убивал тебя на расстоянии.
– Это было так давно… Не думал, что кто-нибудь еще помнит.
– Ты отбил эту девушку.
– Да. Запамятовал ее имя.
– Но ты не вернул ее поэту. Ты взял ее себе. Вот, вероятно, почему он тебя ненавидит.
– Фил? Из-за той девушки? Я даже забыл, как она выглядела.
– А он никогда не забывал. Вот почему, думаю, он ненавидит тебя. Я распознаю запах мести, могу вынюхать ее источник. Ты увел его первую женщину.
– Таково было ее желание.
– И он стареет, а ты остаешься молодым. Это печально, Караги, когда у друга есть причина ненавидеть друга.
– Да.
– И я не могу ответить на твои вопросы.
– Возможно, тебя наняли убить веганца.
– Возможно.
– Зачем?
– Я сказал, что это возможно, но это не факт.
– Тогда я задам тебе еще только один вопрос, и покончим с этим. Какой прок в смерти веганца? Его книга принесла бы пользу нашим отношениям с веганцами.
– Я не знаю, есть ли в этом прок или
Цестус – кулачный боец в Древнем Риме.
