style="font-size:15px;"> – Я говорю – «еще».
– Вот и прекрасно.
За стеной Лапшин терзал граммофон. Он заводил его сразу после прихода домой. Особенно Лапшин любил романсы. Вообще, Копытин заметил, что вся эта уголовная публика истерична и сентиментальна. Видимо, это и было оборотной стороной жестокости.
Завтра он решил брать квартиру Басова. Хватит, он сам начнет свою операцию.
Он знал Басова, знал и Васильева, вместе с Алексеем Климовым юнкерами бывали у них дома, одно время он даже пытался ухаживать за Катенькой Басовой.
Он вспоминал пасхальные праздники в большой и уютной квартире инженера, но впечатления были абстрактны. Будто не он, а кто-то другой приходил в этот дом, вкусно ел, немного пил, любовался милой, воспитанной барышней.
Он не знал и не хотел знать, что инженер Басов выполняет особое задание Совнаркома по обеспечению города электроэнергией. Что от его работы зависит тепло и свет в больницах, режим предприятий, выпечка хлеба и водопровод.
Копытин не знал этого. А если бы и знал, все равно не изменил бы своего решения.
Свет настольной лампы был тускловат. Электростанция Москвы работала плохо, не хватало топлива, поэтому инженер Басов, собираясь поработать, зажег свечи.
Он разложил на письменном столе чертежи.
За стеной дочка играла ноктюрн Скрябина. Чистая, немного холодноватая музыка звучала чуть слышно, приглушенная стеной.
За окном была ночь. Тревожная и опасная Москва. И дом Басова был словно корабль, плывущий сквозь эту ночь, наполненный уютом и музыкой.
Часы на камине пробили половину двенадцатого. Свет свечей падал на стекло шкафа, за которым тусклым золотым блеском отсвечивали кружки монет.
К дому Нирнзее в Гнездниковском подъехал закрытый «пежо». Из него вышли четверо в фуражках и кожаных тужурках и вошли в подъезд.
Басов работал. Музыка не мешала ему, а, наоборот, подбадривала, как чашка крепкого кофе.
В прихожей коротко и требовательно зазвонил звонок.
Басов посмотрел на часы. Странно, кто бы это мог быть?
Он вышел в прихожую. Высокий, плотный, в домашней бархатной куртке.
– Кто там?
– Это квартира инженера Басова? – спросил голос за дверью.
– Да.
– Откройте, Борис Аверьянович, мы из ЧК.
Басов положил руку с массивным золотым перстнем на головку замка. Вспыхнул в тусклом свете синеватый камень с вырезанной на нем монограммой. Басов повернул замок. В прихожую вошли четверо.
– Товарищи чекисты, – начал Басов, – я работник Совнаркома, у меня есть… – он запнулся, с ужасом глядя на одного из вошедших. – Копытин… Виктор…
Он не успел договорить, Лапшин ударил его ножом.
А из гостиной доносилась музыка.
Копытин с двумя бандитами прошел в глубину квартиры.
Музыка
