ь не могут, – ответила я, не в силах отвести взгляд от великолепной обуви цвета морской волны.
– Ну не знаю, не знаю, – опять завела она, – как-то мне не очень в них удобно.
Я хмыкнула. Это, наверное, потому, что куплены эти туфли не самой Лилей и даже не ее родителями, а новым ухажером, который выгодно отличается от всех ее предыдущих пассий. В материальном плане, конечно.
– А к чему такой парад? – спросила я, припоминая, что обычно перед приездом «мальчика-зайчика» Лиля крутится у зеркала всего около часа. Сегодня она побила свой собственный рекорд, и время ее сборов составило два часа двенадцать минут.
– Сегодня вечером будет что-то особенное, – блаженным голосом пропела подруга, – он меня попросил одеться покрасивее.
– Попросил или приказал? – съехидничала я.
Лиля развернулась ко мне и подняла вверх указательный палец.
– Ксюша, – учительским тоном сказала она, – с таким отношением ты никогда не найдешь себе состоятельного мужа.
Я вздохнула и откинулась на спинку дивана. Подобные разговоры стали входить у нас в привычку.
– Я не хочу искать состоятельного мужа, то есть я, конечно, хочу его найти, но не состоятельного, то есть хорошо б, если с деньгами, но не это главное, – начала рассуждать я, – к тому же у меня есть Миша…
– Ой, хватит, Золушка в красной шапочке. Миша твой без денег черт знает где кости динозавров откапывает. А ты тут одна. Так чего же время терять? Начала бы поиски, от тебя не убавится.
– Во-первых, Миша в Средней Азии, а не черт знает где, – я стала загибать пальцы, – во-вторых, он, между прочим, твой родственник, а в-третьих, не в деньгах, как говорится…
– Знаю, знаю, – отмахнулась подруга, – но когда денег много, как-то легче переносится, что счастье не в них. – И она резко сбросила туфли с ног. – Где там мои сабо за стольник?
За окном раздался знакомый гудок.
– Ой, зайчик приехал! – Лиля заметалась по квартире с удвоенной скоростью.
Я сложила руки на груди. И как может нравиться такой человек? Вместо того чтобы зайти к нам, сказать: «Здрасте, как ваше ничего?», этот Кирилл никогда не выходит из машины, а просто сидит в ней и гудит: вот, мол, я приехал, давай пошевеливайся.
– Ну все, ну все, – приговаривала подруга, кладя в сумочку новый мобильный телефон (естественно, самой последней модели), – рано не жди, приду, когда смогу. Если кто позвонит, я в библиотеке.
Я с сомнением посмотрела на подругу. Это кто, интересно, поверит, что Лилия добровольно отправилась в сие заведение?
Захлопнув дверь, я пошла к себе в комнату и включила телевизор. Брюс Уиллис в очередной раз пытался спасти весь мир. Наверняка у него получилось.
– Откройте, полиция, открывайте!
Я приоткрыла один глаз. Наверное, опять у Вовки из третьего подъезда угнали машину, а свидетелей ищут, как и водителя, в пятом.
– Открывайте! – не унимались за дверью.
– Ой, ну подождите же, – промямлила я, попыталась встать со своего любимого диванчика и грохнулась на пол. Всю ночь проспала в неудобном положении – обе ноги затекли.
Я кое-как доковыляла до прихожей и наконец-то распахнула дверь. Передо мной стояли два полицейских, хмуро взиравшие на мои волосы. Если бы они так не тарабанили, я бы успела причесаться.
– Вы кто? – невежливо спросил тот, что помоложе.
– Я – кто? Я тут живу!
– Имя, фамилия, документы? – гаркнул второй.
– Ксения Романовна Радужная, – вяло ответила я, – а паспорт далеко. Где-то в столе валяется.
– Лилия Витальевна Давыдова здесь проживает? – рявкнул молодой.
– Здесь, – кивнула я и зевнула.
Полицейские оттолкнули меня от двери, вошли в квартиру и стали заглядывать в комнаты.
– Ее нет, – сказала я, наблюдая за их перемещениями.
– А где она?
– Не знаю. – Я пожала плечами.
– Не знаете? – с угрозой повторил молодой и приблизился ко мне. – Или не хотите говорить?
Я отступила на пару шагов – какой-то он буйный – и с надеждой посмотрела на того, что постарше.
– Витя, отойди, – правильно понял меня второй страж закона, – мы ищем гражданку Давыдову.
– Это я поняла, – закивала я.
– Вы не могли бы нам сказать, когда Лилия Витальевна появится дома?
– Не могла бы.
– Не
