стол. Заляпанный, искарябанный ножом, с многочисленными корявыми памятными инициалами ночевавших здесь таёжных путников. Стол как стол, как в любой другой охотничьей избушке.
И тут я заметил давным-давно побуревшую, излишне витиевато процарапанную на широкой доске столешницы надпись.
«Интересно, кому это вдруг захотелось так долго корпеть над этими словами?» – мимоходом подумалось мне.
Разобрать надпись сходу было трудно, и я принялся оттирать забитые высохшей грязью и лесной пыльной трухой буквы рукавом куртки. Необъяснимая спешка охватила меня в ту минуту! Я непременно хотел прочитать написанное. Наконец, фраза, процарапанная на столешнице, стала видна более-менее отчётливо.
«ВХОДЯЩИЙ В СЕЙ ДОМ – ЕСТЬ ИЗБРАННИК………..»
Я остолбенел! Что бы могла означать эта загадочная фраза? Какой её тайный смысл?
Надпись явно была неполной. После слова избранник должно было, по всей видимости, быть ещё одно слово. Из шести букв. Но оно было тщательно соскоблено ножом. Теперь на месте букв красовались лишь шероховатые углубления. Ровно шесть!
Меня пробил пот! Судорожно, вполголоса я прочёл надпись ещё раз:
– Входящий в сей дом – есть избранник.
Чей? Чей я теперь избранник?!
Догадки бешено завертелись в голове, машинально избирая те, в которых было шесть букв. Чей же?
ЛЕШЕГО?
САТАНЫ?
СМЕРТИ?
Подходило любое. И было до внутреннего опустошения страшно, что никакие другие слова больше не приходят на ум. Догадка будто зациклилась на этих роковых словах.
С трудом я заставил себя отойти от стола. Взгляд был просто прикован к надписи.
«Я – избранник!.. Для чего?» – крутилось в голове, пока я отступал шаг за шагом назад. Суеверный страх хлынул в мозг. Сердце то бешено колотилось, то, казалось, совсем останавливалось. Я чувствовал, как оно, сжимаясь, замирало в груди, и с ужасом думал: остановилось! Но новый неуверенный толчок подтверждал, что я ещё жив!
Я по-прежнему медленно (боже, как медленно!) удалялся от стола. И вдруг за что-то споткнулся, потерял равновесие и стал падать назад. От внутреннего перенапряжения, готового выплеснуться в любую секунду наружу, я закричал, вновь пугаясь своего чужого голоса.
Мощный удар в затылок оборвал крик. Сознание угасло.
Сознание. Какая капризная вещь – сознание! Способное в мгновение ока оставить вас, оно очень медленно возвращается.
Наконец я открыл глаза и застонал. Голова находилась под кроватью. До меня дошло, что это об её железный край я ударился при падении. Но было ли всё это случайно?
Голова страшно гудела и ныла. Я осторожно дотронулся до затылка и досадно скривился. Часть шеи возле основания черепа сильно отекла от удара. Я приподнялся на локте и бросил взгляд туда, где мог запнуться. Из половицы торчал гвоздь. Немного. На
