она есть. Это наполнит кошелек и набьет брюхо. Идеалами сыт не будешь… Но ты голодный пастор и им останешься.
Так, в декламации о жалких своих итогах, в унынии и безнадежности, с разбитыми надеждами на «Михаэля», без работы, профессии и заработка, он вплотную подошел к порогу, за которым его ждали разительные перемены в жизни. «Что мне делать?», «С чего начать?». Выбор неожиданно явился сам.
Этот приятель Геббельса, Фриц Пранг, которого он иронически называет в дневнике «идеолог», склоняет пока еще беспартийного Геббельса поехать на конгресс националистических партий в Веймар.
15 августа 1924. У меня нет никакой охоты ехать вслед за ним. Сейчас я снова переместился по другую сторону. Я полагаю, такой партийный конгресс – это что-то ужасное. Огромные толпы людей, которые все разом рвутся произносить речь. При этом сплошь единомышленники. Ой-ей!.. Хоть бы Эльзе была здесь.
Однако Пранг снабдил его деньгами на поездку, и он отправляется. В Веймаре, городе Гёте и Шиллера, очаге великой немецкой культуры, состоялся смотр националистических сил. «Веймар!.. Хайль! Хайль! Город – шкатулка драгоценностей… Веймар – это Гёте. Место благословенной культуры лучших времен». На террасе Национального театра перед скульптурами Гёте и Шиллера расположились лидеры партийного конгресса. И первый из них – прославленный генерал Людендорф[57]. Его присутствие воспалило Геббельса.
19 августа 1924. О наша благословенная молодежь! Мы вдохновенные, мы фанатики! Гори, святое пламя!.. [И знак свастики появляется на страницах дневника.] Я впервые вижу Людендорфа. Это для меня потрясение… Людендорф – национал-социалист (он сам так представился), фон Грэфе[58] – подлинный народник. Правее правого… Как человек симпатичнее всех Штрассер[59], как вождь – Людендорф, как явление культуры – Грэфе. Людендорф устранил во мне многие скептические возражения. Он дал мне последнюю крепкую веру… Мы находимся рядом с признанной элитой Германии. Элитой честных и верных! Это так приятно, внушает уверенность и радость. Всеобщее братство. В духе народа. На улицах нас приветствуют тысячекратно. Незнакомцы. И все же знакомые. Бойцы единого фронта. Под знаком свастики… Идут баварцы. С черно-бело-красным. Гвардия Гитлера. Сердце ликует в моей груди. Прекрасные юноши. Будущее. Надежда.
Герои «Трех товарищей» Ремарка, попав на подобное сборище, говорят между собой:
«– …Теперь я знаю, чего хотят эти люди. Вовсе им не нужна политика. Им нужно что-то вместо религии.
– Конечно. Они хотят снова поверить. Все равно во что. Потому-то они так фанатичны».
Геббельсу же, помимо веры, в которой он априорно готов утвердиться от одного только присутствия здесь, в лидерах Людендорфа, нужно – в первую очередь – место под солнцем. И Геббельс, впервые оказавшись на партийном мероприятии, присматривается к лидерам, уже с ходу отождествляя себя с ними. Вот Штрейхер[60], один из основателей нацистской партии, издатель грязной антисемитской газеты «Дер Штюрмер».
Эрих Людендорф (1865–1937) в Первую мировую руководил действиями на Восточном фронте. Вместе с Гитлером был во главе путча в Мюнхене. В музее немецкой истории на Унтер-ден-Линден, еще отделенной от Запада стеной, я видела подлинную каску генерала Людендорфа и штандарт с черно-желтым драконом. –
Карл Альбрехт фон Грэфе (1868–1933) – член правоконсервативной Немецкой национальной народной партии. Участник Пивного путча. Однако в 1926 году публично критиковал Гитлера за раскол «национального движения».
Грегор Штрассер (1892–1934) – один из ближайших соратников Гитлера в создании НСДАП, ее неформальный лидер в период тюремного заключения Гитлера. Убит в «ночь длинных ножей».
Юлиус Штрейхер (1885–1946) – редактор газеты «Дер Штюрмер», гауляйтер Франконии, патологический антисемит и проповедник расизма. Казнен по приговору Международного трибунала в Нюрнберге.
