на место моего бедного папочки. Она отмазывалась, как могла, что тот, мол, платит за работу. Дескать, сейчас в нашей дыре это редкость.
– Папаша же твой сдох без предупреждения. – Говорит.
Мне насрать, если честно. Я её не спрашивала, чтоб она оправдывалась. Беларус мне не нравится совсем. Толстый, плешивый. Тащит из-под Бреста разную молочку, свои марки клеит и по лабазам развозит. Так себе фермер. За какую он там работу мамаше платит – врать не буду – не знаю. Говорю же: не спрашивала я её! Только, как с ним связалась, дома стала появляться в неделю раз – не чаще. И каждый раз загашенная – жуть! Запаха нет – вроде не курила, руки чистые. По ходу, колёса. У неё же после папиной смерти депрессняк легкий случился, и так она вяло помалу мыкалась – где с ребенком посидеть, где убраться. А тут глядь, от депрессухи ёйной след простыл. Глазищи горят.
– Привет! – Говорит. – Цветуёчек. Налей-ка мамочке беленькой.
Такие метаморфозы неспроста, как папа любил повторять. Папочка у меня геройский! Я и не верю, что он погиб. Я не видела – гроб закрытый несли. Уехал, может – другой бы свалил давно от этой стервы – но мой не такой. От меня бы не уехал. Товарищи его плакали. Водку хлестали и рыдали! Я одна глаза сушила. Нет, Бирюков ещё. Этот опер там всем фору нарисует! Здоровый, шкаф двустворчатый, под потолок. А взгляд злой. У папочки, помню, ловила такой же – только с работы придёт. Ну а потом уже я ему суп наливаю. Он положит на стол свой ПМ, волыну значит, отодвинет подальше. Надломит горбушку – он почему-то горбушки обожал. И говорит мне:
– Цветочек ты мой! Аленький! – И глаза уже совсем другие – теплые и мягкие. Ну а у Бирюкова… Хотела бы я посмотреть, как у него глаза сталь на плюш меняют. Да ну! Ерунда какая!
Ещё в то лето ко мне начал Хантер подкатывать. Девки все обзавидовались. Городок-то у нас небольшой. А мамаша рубанула:
– Ну, понятно, сиськи отросли!
Сука!
Хантер-то чел знаменитый у нас. Учился на два года старше – уже закончил, значит. Прозвали его так после поножовы одной. Погасил он в драке одного мутного из тех, что малолеткам дурь толкают. Насовсем погасил, насмерть, то есть. Условный получил. Тогда фильм как раз вышел «Хантер Киллер». Никто ещё не смотрел – только афишу читали. Вот и приклеилось. Мол, говорим Хантер, подразумеваем Киллер. В него тогда все влюбились хором. Я-то нет. Ходила как в обмороке после папиной смерти. Очень по нему скучала. И сейчас скучаю, но тогда просто до изнеможения – сил ни на что больше не оставалось.
А тут, значит, Хантер сам подошёл:
– Привет, – говорит, – я – Борис.
– Шутишь, Хантер! Кто ж тебя не знает? Ты – звезда.
– Постой! – Он прямо позеленел. – Ты же не из этих, кто по тому упырю убивался, что я угандошил! Твой же батя гниль эту сам давил.
– А ты моего отца откуда знал, Хантер?
– Знал… Вообще-то мне это погоняло не очень. Он посмотрел исподлобья, и я почувствовала себя старше.
– Эт поздняк уже: нравится-не нравится. Ты теперь Хантер – имя своё забыть можешь смело! Представляться тебе точно без надобности. – Что на меня нашло? Я его дразнила, провоцировала. Сама же чуть в штаны не надула. Нрав-то у него по слухам суровый.
– Окей! – Сказал он, улыбнувшись неожиданно широко и дружелюбно. – У меня для тебя тоже прозвище есть.
– Теперь мне надо дяденьку хорошо попросить, чтоб рассказал? – Ну да, я в ударе была.
Он прыснул совсем не брутально:
– На-ка песенку послушай. – И включил свой телефон на громкую.
Скрипучий мужской голос затянул:
Hey there Little Red Riding Hood
You sure are lookin' good
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
