и поступках; вот образ Нефертити, что висит на стенке в старой сморщенной рамочке, подарок отца, символ утерянной радости и счастья рядом с ним; а вот и какая-то страшная и холодная тень, что всегда ходит рядом с отцом и пугает маленькую Мирру, заставляет бежать от папы и от своего счастья, бежать в никуда и сохранить себя и свою судьбу, судьбу, где много еще не рожденных детей и ее никому не известный душевный ребенок. А вот и ее парадный огромный фотопортрет в белом атласном платье с тяжелым и холодным золотом на шее и руках. Натянуто радостное лицо, улыбка с издевкой следит за всеми по всей комнате. Портрет без настоящей жизни, лицо Нежизни.
Все, я решилась, хочу снять фальшь с отношений, заставить и близких мне людей почувствовать важность настоящего. В противном случае возникает и растет непомерно чувство умирания.
Бесчестия я не хочу даже мыслить в своей семье, а оно, словно селевой поток, все более и более наполняет дом, каждый день угрожая смыть наше жилище и вовсе.
Я могу начать делать настоящие поступки. Есть ли у меня опыт такой?
Первый развод не требовал мужества. Не было тогда большой семьи и такого прекрасного дома.
Не только из-за мужа покидаю все, что у меня есть…
Ухожу, убегаю в новую жизнь.
Куда можно уйти от всего, что у меня было и есть?
Мирра посмотрела на люстру в спальне. Вспомнила, как рабочие вешали ее на крепкий металлический крюк, и подумалось… испугалась и попыталась отогнать образ…
У окна послышался звук подъезжающего автомобиля. Вот он замедлил ход и остановился.
Мирра узнала по звуку знакомую машину.
Захлопнула полупустой чемодан из светлой кожи и присела у раскрытой кровати. Нужен ли он ей? Она уже была одета и готовая покинуть свой дом.
Рука невольно потянулась поправить свисающую простынь на развороченной кровати. Вскочила, быстро, складно и без лишних движений убралась в комнате. Огляделась вокруг и вновь присела.
Теперь она точно готова лететь в будущее, которого еще не видела далее аэропорта, взлета и посадки… Что там? Все кажется очень туманно, но чувств так много, что сложно дышать. Их обязательно надо разобрать. В самолете будет время. Там и займемся.
Тепло привычной жизни в этом просторном и уютном доме с детьми и мужем-изменником вновь потянуло к себе.
Нет сил бороться!
Она клонит голову, прикрывая глаза, изящно уходит от поединка.
Муж создал себе еще один дом для второй семьи и частично ушел туда.
Теперь ее очередь уходить. Тихо, но с большим шумом.
Она не до конца понимает, почему делает это, но не может не делать, не может принять свой поступок и страдает от этого. Ее большие черные раскосые глаза очередной раз наполняются слезами, но она их уже не чувствует, давно привыкла к ним, словно к осеннему
