что спасло его горло от собачьих клыков.
Овчарка вцепилась ему в плечо, сбила с ног. Зубодер мог бы сунуть здоровую руку ей глубоко в глотку, чтобы она не могла кусать. Мог бы извернуться, чтобы схватить ее обеими руками за шею, но страх парализовал его разум. В панике он катался по земле, бестолково пытаясь отбиться от зубастого чудовища. Зато не растерялся Ролан. Прыгнул на пса, сверху руками обхватил его шею и принялся душить.
Собака была сильной, сытой, она не хотела подыхать, поэтому извивалась как могла, чтобы скинуть с себя живые тиски из цепких рук. Но Ролан не ослаблял хватку и в конце концов дождался, когда овчарка стихнет. К этому же времени Зубодер пришел в себя, оправился от потрясения. Рукой прикрывая окровавленное плечо, он со всей силы пнул ногой лежащий на земле труп.
– Погань позорная! Ненавижу!
Глянул на Ролана, оскалился в благодарной улыбке.
– Ну ты волк, в натуре... Я бы и сам эту мразь сделал, но ты, по-любому, молоток...
Он хотел сказать еще что-то в том же духе, но Ролан охладил его словоблудный пыл.
– Ты не болтай, ты по сторонам смотри. За первой псиной вторая может быть...
Зубодер втянул голову в плечи, опасливо огляделся по сторонам. В глазах страх, ушки на макушке. На разодранное плечо не обращает внимания и про лепнину из гнуса забыл.
– Дальше пошли! – подтолкнул его Ролан.
Собак больше не было, со временем опасность стать их жертвами сошла на нет. Зато гнуса становилось все больше. И кусали они все плотней и больней.
В конце концов Зубодер не выдержал, опустился на колени, лег на бок.
– Все, это предел... Придуши-ка ты меня, браток, – попросил он.
Уговаривать его Ролан не стал. Он и сам был на пределе, но сдаваться не собирался. Понимал, что надо идти – не важно куда, лишь бы подальше уйти от возможных преследователей. Пусть там, в лесной глуши нет никакой пищи и крова, пусть там гнуса тьма-тьмущая, но идти надо. Идти, пока несут ноги. И если Зубодер выбился из сил, то это его личное горе. Пусть помирает, если он такой малодушный. Что в лесу, что на зоне – каждый за себя.
– Сам сдохнешь, – обронил он и двинулся дальше.
– Эй, так нельзя. Не уходи.
– Можно, – останавливаясь, сказал Ролан. – И уйду.
– И меня бросишь?
– А ты мне кто такой, чтобы возиться с тобой?
– Э-э, не уходи! – отчаянно заскулил Зубодер. – Подохну же!
– Тогда за мной. Через не могу...
Ролан продолжил путь.
– Притормози, – крикнул вдогонку Зубодер. – Я за тобой!
Он действительно поднялся с земли, с трудом, но последовал за Роланом. Отчаянно матерился, вяло отмахивался от гнусной мошкары. И шел, шел... Ни крова, ни пищи, ни огня – ничего, только гнус и неизвестность. Но Ролан продолжал переставлять ноги даже после того, как на лес опустилась ночь. Что в тумане, что в темноте...
Волков он не боялся, потому что сам чувствовал себя
