простенькую пьесу и помогал артистам войти в образы.
Сам он выбрал роль рассказчика – и показал себя не только талантливым оратором, но и остроумным сочинителем экспромтов.
Геллиец до последнего не верил в успех этого мероприятия. Но ум и напористость Мэйо помогли ему выйти победителем.
Он был искренне убеждëн в своей правоте.
Нереус так до конца и не разобрался, за что хозяин жестоко отомстил почтенному Фирму: за любовь брать взятки и обирать малоимущих, за махинации с землёй, раздаваемой легионерам, за попытку распространить странный паучий культ или за всë разом…
Часть публики и вовсе не поняла, что выкатывание бочек за городские ворота – это расправа над советником, а не продолжение весëлого представления.
– В воду их, – приказал один из приятелей Мэйо, сын крупного землевладельца. – Пусть получше узнают нашего бога, прежде чем тащить сюда своего!
Его слова встретили единодушным одобрением.
Геллиец налëг на бочку, которая подпрыгивала, скрипела и громыхала ободами о мостовую.
Со второй попытки удалось спихнуть её с высокого причала.
Бочка шлëпнулась в море, подняв фонтан алмазных брызг.
Обернувшись, раб поискал молодого господина. В толпе мелькали разоружëнные охранники Фирма, но Мэйо нигде не было видно.
Почти бегом Нереус вернулся в город.
Поморский нобиль устроился за сценой, усадив к себе на колени двух полуголых девчонок. Одна поила черноглазого богача вином, другая – угощала сладостями.
– Подойди! – велел Мэйо, заметив своего раба. – Ближе!
Наклонившись вперёд, он обхватил рукой шею невольника и пылко прошептал:
– Ты – славный малый, Нереус! И получишь в награду золото. А теперь забери меня отсюда…
– Домой? – уточнил геллиец.
– Нет, на вилле мне лучше не появляться. Пошли в бордель… Расскажем девочкам, как мы только что прилюдно поимели одну заносчивую столичную членососку…
Нереус лишь глубоко вздохнул, когда пьяный и зубоскалящий нобиль повис у него на плече.
Тащить Мэйо до ближайшего публичного дома оказалось нелегким делом. Сын градоначальника привлекал к себе слишком много внимания и вскоре раб заподозрил в этом какой-то хитрый умысел.
Ориентируясь по знакам на левой стороне улицы, Нереус вышел к большому двухэтажному зданию.
Стучать в дверь не пришлось, её распахнула перед гостями белокурая блудница.
Мэйо кинул ей в руки набитый монетами кошель:
– Впускай всех, кто назовет моё имя! И благородных, и рабов! Вино за мой счёт!
– Лучшая комната для вас, щедрый господин! – промурлыкала девица.
– Геллиец тоже поднимется наверх, – предупредил нобиль. – Позови к нему двух… Нет, трëх девчонок погорячее!
– Геллийцы предпочитают стебли, а не бутоны, – намекнула блудница. – У нас есть симпатичные кинэды…
Вскинув бровь, Мэйо посмотрел на красного от смущения
