style="font-size:15px;"> Слушая приговор, Мэйо с трудом сдерживал смех. До начала заседания ему удалось подменить Свиток Правосудия на другой – с нарисованной козьей задницей, и теперь молодой нобиль с удовольствием наблюдал, как старик Силан, раздувая щеки от важности, произносит над ней свой вердикт.
– Вот, прими, – сар Макрин положил на стол префекта пухлый кошель. – Там ещё столько же за твое беспокойство.
– В согласии с законом, перед лицом Эфениды, все обвинения с Мэйо из Дома Морган, благородного, перворожденного сына Макрина, сняты.
– Сердечно благодарю, – сказал градоначальник.
Силан опустил взгляд и увидел нарисованное на свитке непотребство.
– До скорой встречи, префект! – весело заявил Мэйо и на прощание одарил старика ехидной усмешкой.
Молодой нобиль и его раб быстрым шагом покинули кабинет, неотступно следуя за саром Макрином.
Облаченный в лиловую тогу с пурпурной каймой градоначальник нестерпимо страдал от летнего зноя и всепроникающей городской пыли. Длинные волосы поморца высеребрила ранняя седина. Прожитые годы наложили отпечаток на его некогда красивое, смуглое лицо, теперь исчерченное сетью неглубоких морщин.
Он шел, выпрямив спину, показывая окружающим свою внутреннюю силу – властный, решительный и мужественный.
– Ты можешь не поверить этим словам, – сухо произнес Макрин, не оборачиваясь, – но мне отрадно видеть, что ты защищаешь слабых от несправедливости и бросаешь вызов злу в любом его обличье.
– Благодарю, отец.
– Скоро ты будешь представлен Императору, получишь чин Всадника, и, продвигаясь по службе, обретëшь власть над судьбами многих людей.
– Я знаю, отец.
– Пока в твоей голове гуляет ветер и летит морская пена. Не думай, будто я не заметил твоё очередное художество.
– Это была шутка.
– Весьма неуместная.
– Прости.
– Искупи свою вину поступками. Я поручу тебе одно важное дело. Не провали его, Мэйо. Ты понял меня?
– Хорошо. Я постараюсь, – вздохнул молодой нобиль.
Глава восьмая
Мысли о культистах-паукопоклонниках не давали Нереусу покоя.
Перед сном он вновь вспоминал прошлую жизнь, когда парус над головой, плеск вёсел и скрип обшивки судна казались лучшим, что могло с ним случиться.
Пираты зимовали на берегу. Бытовало поверье, что с наступлением холодов морские ветры сбегали из мешка Дэйпо, и пока он не переловит их всех – путь в море закрыт.
Лишь один огромный корабль, следовавший из Эбиссинии в Таркс, миновал геллийский порт и, раскачиваясь на высоких волнах, уверенно взял курс на север.
Келевст пиратской диеры грубо обругал его с берега.
– Видели паука на парусах? – заявил помощник капитана. – Это люди понтифекса Руфа.
– А кто он такой? – спросил
