уже была переброшена на Запад, где французы и британцы, к нашему удивлению, сложа руки взирали на уничтожение своего польского союзника.
Можно было предвидеть, и штаб группы армий доложил об этом ОКХ, что подготовка к наступлению на Варшаву не сможет быть завершена до 25 сентября. Ведь для этого наступления мы хотели подтянуть всю тяжелую артиллерию РГК, в том числе артиллерию 14-й армии, находившуюся в Галиции.
Однако после того как Советы 17 сентября начали войну против Польши, и Висла была намечена в качестве демаркационной линии между ними и нами, Гитлер стал торопить армию с занятием Варшавы. Он приказал захватить город к 30 сентября. То, что политическое руководство требует от генералов достижения победы – это понятно. Но то, что оно устанавливает и срок, когда победа должна быть одержана – это, безусловно, нечто необычное.[37]
Штаб группы армий преследовал цель добиться победы по возможности с наименьшим количеством жертв. В его намерения не входило ради определенной даты принести ненужные жертвы. Это наступление стало вообще необходимым потому, что противник занял в городе оборону, сосредоточил в нем армию, состоявшую из остатков многих соединений, и потому, что польский главнокомандующий заявил, что город будет держаться до последнего.
Для штаба группы армий было ясно, что внезапное наступление на город при существовавших условиях не обещало успеха. Ни в коем случае, однако, он не хотел – по каким бы причинам этого от него ни требовали – идти на сражение в самом городе. Такое сражение потребовало бы от наступающих частей, так же неминуемо, как и от населения, огромных человеческих жертв.
Поэтому штаб группы армий приказал 8-й армии, которой был поручен захват Варшавы, обеспечить наступательными действиями образование вокруг крепости тесного сплошного кольца, примерно по линии идущей вокруг города кольцевой трассы. Вслед за тем город должен был быть принужден к сдаче в результате обстрела, бомбардировок с воздуха, а если это не приведет к цели, – в результате нехватки продовольствия и воды. Здесь следует заметить, что наш штаб успешно противодействовал желанию Гитлера подвергнуть город бомбардировке в более раннее время, так как атаки с воздуха тогда не находились бы в непосредственной связи с военными действиями и не принесли бы ощутимых результатов.
25 сентября был открыт огонь на разрушение по внешним фортам, опорным пунктам и важнейшим базам снабжения города. Одновременно начались частые атаки для выхода на намеченную линию окружения. 26 сентября были сброшены листовки, в которых сообщалось о предстоящем обстреле города и содержалось требование сдать город. Так как польские войска продолжали оказывать упорное сопротивление, 26 сентября вечером начался обстрел самого города.
27 сентября днем генерал-полковник фон Рундштедт и я узнали во время посещения 18-й дивизии, которой я раньше командовал, что только что захвачены два внешних форта и противник согласился на капитуляцию
Это странное утверждение выглядит не вполне искренним – генерал-фельдмаршал не мог не быть знаком с трудами Клаузевица, который еще в начале XIX века заметил, что война является продолжением политики другими средствами. А ведь отсюда следует, что военные задачи тесно связаны с политическими (и экономическими) факторами – то есть политика задает не только цели, но и сроки, а также способы их достижения.
