напуганы, оттого что она ранена, то ли один из них боится, что она очнется и расскажет нам, как было дело. Следствию помогают охотно, на вопросы отвечают – не сопротивляются, ничего подобного, но потом становится ясно, что ничего они толком не рассказали. Странные ребята, Кэсс, непонятные. Интересно, что ты про них скажешь.
Я собрала фотографии в стопку, вернула Фрэнку.
– Ну ладно. И все-таки – для чего ты мне это показывал?
Фрэнк пожал плечами, голубые глаза смотрели невинно.
– Хотел спросить – узнаёшь кого-нибудь из них? Тогда дело принимает иной оборот…
– Впервые их вижу. Признавайся, Фрэнк, чего ты от меня хочешь.
Фрэнк вздохнул, аккуратно сложил фотографии, постучал ими о стол, выровняв края, и спрятал обратно в карман пиджака.
– Мне нужно знать, – сказал он негромко, – может, я тут зря время теряю? Просто хочу убедиться: ты уверена на все сто, что с понедельника хочешь вернуться в Домашнее насилие, а об этой истории забыть?
Веселость и напускное добродушие испарились из его голоса, а я-то знаю Фрэнка, в таком настроении с ним шутки плохи.
– Забыть – это уж как получится, – начала я, взвешивая каждое слово. – Эта история из головы у меня не выходит. Не по душе мне это, не хочу ввязываться.
– Ты уверена? Я третий день вкалываю как проклятый, у всех выведываю подробности жизни Лекси Мэдисон…
– Без этого так или иначе не обойтись. Хватит взывать к моей совести.
– Ну а если ты совершенно уверена, то не трать мое и свое время, кончай мне голову дурить.
– Вообще-то это ты мне голову дурил, – напомнила я. – “Всего три дня, ничего пока не обещай”, бла-бла-бла…
Фрэнк задумчиво кивнул:
– Так вот в чем дело – ты просто не хотела меня обижать. Тебя все устраивает в Насилии. Ты уверена?
В самое больное место ударил – это он умеет. Наша встреча, его улыбка и голос перенесли меня в прошлое, ведь было время, когда работа агента так меня манила, что я окунулась бы в нее не раздумывая. А может, меня пьянила весна, или дело в том, что долго оставаться несчастной я не в состоянии. Так или иначе, я будто впервые за много месяцев очнулась от спячки, и при мысли, что в понедельник мне надо возвращаться в Домашнее насилие, – хоть Фрэнку я ни за что бы не созналась – меня чуть не передернуло. Я работала с Керриманом Мейером – он носил свитера для гольфа, без конца потешался над иностранными акцентами, сопел, когда набирал текст, – и я вдруг поняла, что и часу не выдержу с ним рядом – чего доброго, запущу ему в голову степлером.
– А моя работа тут при чем? – спросила я.
Фрэнк пожал плечами, затушил сигарету.
– Да так, любопытно. Я-то знаю Кэсси Мэддокс: офисная тягомотина, от звонка до звонка – это не по ней. Вот и все.
Мне вдруг отчаянно захотелось выставить Фрэнка вон. С ним рядом внезапно сделалось душно, тесно и опасно.
– Ясно, – ответила я, унося в раковину бокалы. – Просто ты меня давно не видел.
