вы собираетесь помогать мне в этом, на мой взгляд, трудном деле, что чувство короля к мадемуазель де Фонтанж – это чувство к призраку, переживанию, увядшей розе, памяти о прошлом. Короче, эта молодая дама очень похожа, внешностью и характером, на мадемуазель Луизу де Лавальер, которая примерно двенадцать лет назад оставила его величество и удалилась в монастырь, – серьезно ответил месье де ла Рейни и сухо добавил:
– Хорошо известно, что король всегда любил эту даму, которая была доброй и верной и которая искупила грех любви к нему годами покаяния.
– Почему же тогда он ее отпустил? – прямо спросил Дегре.
– Этого добилась мадам де Монтеспан, – улыбнулся месье де ла Рейни. – Господь или, скорее, дьявол знает как, но она умудрилась полностью завоевать короля. Вы же знаете, сколько лет она его удерживала. Можете представить, что она чувствует теперь, видя, как он увлекся мадемуазель де Фонтанж. Конечно, нас это не касается, но лучше, чтобы вы знали, как обстоят дела.
Месье де ла Рейни поднялся, и Дегре тоже встал.
– Я хочу, чтобы вы отправились в Лувр расследовать это беспрецедентное нападение на мадемуазель Малипьеро. Таково ваше задание.
Часть III. Дочь итальянского аптекаря
1. Покои мадемуазель де Фонтанж
Дегре не попытался скрыть от жены ни важности и трудности проводимого им расследования, ни того, что едва не погиб при нападении в Цветочном тупике, и она в свою очередь не обеспокоила его страхами и жалобами. Выходя за него замуж и переезжая в Париж, она имела представление о характере его работы и понимала, с чем ей, скорее всего, придется мириться. Она лишь позволила себе вздохнуть:
– Мне так жаль, что я помогла тебе ввязаться в это злосчастное дело!
Затем, склонившись головой на его плечо, в то время как он обнимал ее за талию, она попросила его кое о чем, и это была почти такая же просьба, как та, с которой он сам не так давно обратился к месье де ла Рейни:
– Позволишь ли ты, Шарль, чтобы я помогала тебе, если представится такая возможность?
Дегре честно посмотрел на молодую жену.
– Я не для того привез тебя в Париж, Соланж, чтобы впутывать в подобные дела. Они омерзительны и грязны, а могут быть и опасны.
– Знаю, но я приехала в Париж, чтобы разделить с тобой все. Я хочу помогать тебе. Ты же сам сказал, что я уже была полезна тебе немного.
– Больше, чем немного, – ответил он, – а в ходе расследования могут возникнуть и другие задачи, которые можно поручить только женщине. Но ты, разумеется, должна понять, что даже сам месье де ла Рейни не заглядывает далеко вперед. Мы с ним оба словно движемся в тумане, когда дорога видна лишь на шаг или два.
– А ты вспомни, что я чужая в Париже, – ласково сказала Соланж. – Мне действительно нечем заняться. У меня здесь нет друзей и очень мало хороших знакомых. Разве ты допустишь, чтобы я сидела часами, гадая, не случилось ли с тобой чего-нибудь?
