и люди задохнутся еще прежде, чем прогорит крыша и начнут падать стены. Скорее бы!
Хирдманы охапками тащили из хлевов и конюшни сено, солому, хворост, обкладывали стены дома. С одной стороны уже пылало, пламя быстро ползло по стене, добираясь до крыши. В широко распахнутые ворота гнали прочь коней и ревущую скотину: славная добыча!
– Подальше, подальше!– кричал Скалли, размахивая руками.– Гоните к лесу! Потом соберем, ничего! Главное, чтобы сейчас не мешали! Тащите из домов все, потом разберемся! Все равно гореть!
Усадьба Кротовое Поле была обречена. Хирдманы торопливо волокли из гостевых и дружинных домов охапки одеял, мехов, одежды, тащили сундуки, свертки полотна. Мимо Вигмара пробежал Квист сын Кетиля, прижимая к себе груду разноцветных овчин. Сыну бонда и такая добыча казалась счастьем, и на лице парня горел настоящий восторг. Иному никогда не пришло бы в голову пойти грабить, прожил бы свой век мирно, со всеми в дружбе, но горе, если ему покажут эту дорожку и на первых порах понравится! Вигмар брезгливо отвернулся.
Нервно сжимая рукоять меча, он притоптывал по влажной холодной земле, дрожа от нетерпения. Скорее бы! Пылала уже большая часть дома, долго так держаться невозможно, сейчас они откроют дверь и начнут выходить. Стролинги, конечно, выбегут первыми. Только бы успеть, только бы встретиться в этой дикой суете с кем-нибудь из них. Вигмар как наяву видел Кольбьерна, бегущего на него с поднятым мечом и перекошенным от ярости лицом,– этот человек действительно не знает страха. Иной раз недостаток ума – преимущество. Или Ярнир, или Хальм, с которым Вигмар не раз ковал оружие в кузнице Стролингов, или Фридмунд Сказитель, которому, как видно, уж больше не петь… Или Гейр… Этот образ Вигмар попытался скорее отогнать: все-таки Гейр был не то что прочие Стролинги. Когда-то, вечность назад, они вместе бились против фьяллей…
У входа в дом послышался треск, звон железа; из сеней вылетело человеческое тело, рухнуло на землю и замерло; скользя в лужах крови, хирдманы кинулись в сени, но волна тел мгновенно откатилась назад: защитники дома вырвались наружу и наступали. В смешанном гуле яростных голосов, полных отчаяния, гнева, боли, Вигмар разобрал знакомый хриплый голос Кольбьерна и бросился вперед…
– Рагна, скорее! Идем!– Атли выскочил из клубов дыма, кашляя и прикрывая рот плащом, и схватил Рагну-Гейду за руку.– Да идем же!– отчаянно прикрикнул он, видя, что новобрачная стоит у стены, как столб, и не двигается.– Здесь есть еще одна дверь! Мы выберемся во двор, а там…
– Пусти!– Рагна-Гейда сердито рванула руку. Больше она не считала себя обязанной быть вежливой с женихом. Без привычной белозубой улыбки лицо Атли показалось ей ограниченным и тупым; она заметила, какой у него низкий лоб, и содрогнулась от неприязни.– Я никуда не пойду! Спасайся сам, если колени ослабли! Ты трус! Место мужчины – там, во дворе! Где же твоя хваленая доблесть?
Атли посмотрел на нее с изумлением в слезящихся от дыма глазах. О какой доблести может идти ре
