если он командует над буфетом, сводить потери к минимуму, – продолжил майор. Джейн поклонилась, так как не знала, обязан ли воспитанный стюард извиняться вслух за разбитую посуду, и покинула кают-компанию.
О потерях, понесённых буфетом, пришлось доложить коку. Разговор вышел неприятный.
– Джонни Всезнайка, – сказал Эндрю, – тебе знакома кошка для юнг?
– Наслышан, – ответила Джейн. А что ей ещё оставалось сказать?
– Так вот, Всезнайка, ещё одна разбитая посуда, чашка, тарелка или стакан, не важно, и ты познакомишься с этой полезной штукой не на словах. Надеюсь, тебе уже объяснили, такая кошка, хоть в ней и не девять хвостов, а пять, ненамного легче кошки для взрослых?
– Мистер Эндрю, прошу вас, вычтите стоимость чашек из моего жалованья, – сказала Джейн. – Кроме того…
Она хотела сказать: «Я могу заплатить за них», но осеклась. В первый же день на борту, узнав о репутации Микки Вонючки, она постаралась несколькими репликами объяснить всем обитателям камбуза, что денег в плавание бедный Джонни не захватил.
Непонятно, расслышал ли кок её слова, но он уловил мысль и протянул Джейн три шиллинга.
– Возьми, сходи в посудную лавку и купи чашки, взамен разбитых. Не забудь принести сдачу.
– Но мистер Эндрю…
– Вот именно! Из жалованья вычитают в городских кофейнях. В море лавок нет, поэтому взыскивают по-другому. Тебе шкура явно дороже кармана. Хочешь сберечь её – не бей посуду. Ещё одна разбитая чашка – порка! Повтори!
– Разбитая чашка – порка, – сквозь зубы выдавила Джейн.
– Разбитая чашка – порка! – весело воскликнул Микки, подслушавший разговор. – Джонни, не тяни, разгрохай ещё чего-нибудь, тогда бояться уже будет нечего!
Джейн и прежде аккуратно носила посуду, теперь же она, пожалуй, сберегла бы свой бьющийся груз и в десятибалльный шторм. Она помнила каждый поворот, каждую ступеньку, каждый фут пути между буфетной, камбузом и кают-компанией. Поднос стоял прямо, несмотря на качку, а посуда, прежде чуть-чуть колыхавшаяся, не двигалась, будто её приклеили к музейной полке. Услышав шаги на своём пути, Джейн замирала, а если шаги были слишком быстрыми, предупреждала: «Идёт офицерский сервиз!»
Репутация всезнайки, заработанная ею вчерашним вечером, оказалась устойчивой, как посуда на подносе. Во время файф-о-клока Джейн остановил боцман.
– Мы сегодня утром Копенгаген прошли. Видел?
– Нет, – честно ответила Джейн. – Я иногда так спешу, солнца не вижу.
– И правильно, – заметил боцман. – Побегаешь юнгой – дорастёшь до боцмана, других будешь гонять. Если море не надоест. Слушай, Всезнайка, расскажи про Копенгаген. Я слышал, его лорд Нельсон обстреливал, а потом мы его захватили.
Джейн постаралась вспомнить и рассказы отца, и книгу о Нельсоне, найденную в библиотеке дяди Хью.
– Это были две разные
