style="font-size:15px;"> Ливи с улыбкой положила письмо в карман. Девир горько пожалеет о своем дерзком поступке. Мало того, его участь послужит назиданием остальным повесам. Оливия Карлоу знала, как укротить негодяя, обратив его бесстыдную выходку себе на пользу.
Глава 2
Когда Роуленд вошел в холл родительского дома на Беркли-сквер, там царила полная тишина. В воздухе веяло холодом. В отдалении послышался грохот раскрываемых ставней и рокочущий голос кухарки, распекающей судомойку. Приглушенные возгласы «погибло» и «неуклюжая», донесшиеся из кухни, поведали горестную историю о разбитой посуде и испорченном блюде.
Окунувшись в мягкий дремотный полумрак холла после слепящего блеска улиц, Роуленд испытал огромное облегчение. Ему удалось надеть туфли и выскользнуть из дома Вона незамеченным; свидетельницей его бегства оказалась одна лишь довольного вида служанка. Шляпа Роуленда, равно как и лента для волос, похоже, бесследно исчезли, однако его кошелек потяжелел на добрую сотню соверенов, так что потеря не слишком огорчила.
Эмерсон, дворецкий отца, приветствовал молодого господина, испуганно выпучив глаза, словно загнанный в угол пес. Бросив украдкой взгляд на закрытую дверь гостиной, он предостерегающе кивнул стоявшему в дальнем углу лакею, одетому в зеленую с черным ливрею, и услужливо протянул руку.
– Кажется, моя шляпа решила прогуляться и исчезла в ночи. – Роуленд пожал плечами. – Что поделаешь, таковы превратности войны.
Протянутая рука Эмерсона бессильно упала, так падает подстреленный в воздухе фазан.
– Господа уже позавтракали, но я могу предложить вам закуску, сэр, если вы голодны, – произнес дворецкий, не сводя глаз с закрытой двери. – Может быть, немного ветчины?
Желудок Роуленда болезненно сжался, протестуя.
– Нет, спасибо, не нужно. – Взгляд дворецкого скользнул по лицу Роуленда, но тотчас метнулся к двери в гостиную, словно притянутый магнитом. Девир недоуменно нахмурился. – Все в порядке, Эмерсон?
– Ее светлость принимает посетителя, – ответил дворецкий тем особым тоном, который обычно предвещал катастрофы вселенского масштаба или визиты особ королевской крови, что, по мнению Роуленда, означало примерно одно и то же. Но лакей в ливрее определенно не принадлежал к свите короля или принца.
Роуленд смерил задумчивым взглядом высокие, крепкие двойные двери. Если оставить в стороне таинственного лакея, наиболее вероятным источником неприятностей могла быть сестрица Марго. Недавно овдовев, она вернулась в Англию, готовая пуститься во все тяжкие. Последние десять лет она провела при французском дворе, в Версале, где любовные связи возведены в ранг искусства, а ее муж, граф де Корбевиль, снискал славу истинного виртуоза этой древнейшей игры.
Должно быть, это Марго. Кто же еще?
Забыв о головной боли, Роуленд отстранил Эмерсона и шагнул к двери,
