вслед удалявшемуся Полу, машинально потянулась к подолу несуществующей юбки, но тут же поняла свою ошибку и ухитрилась сделать комический реверанс в мужских штанах. Она, конечно, заметила, как нахмурилась тетка, но лишь гордо подняла подбородок:
– Можете быть уверены, тетя, ту неделю, что вы пробудете здесь, я попытаюсь не выставлять себя на посмешище!
– Неделю, что мы пробудем здесь? – охнула леди Джилберт, но Уитни была слишком поглощена видом Пола, подсаживавшего Элизабет в свой двухколесный экипаж, чтобы заметить удивление на лице тетки.
– До свидания, Пол, – окликнула она, беспорядочно размахивая руками.
Пол оглянулся и тоже поднял руку в молчаливом прощании.
До нее снова донесся смех. Легкие коляски быстро помчались по подъездной аллее, унося седоков на пикник или другое такое же восхитительно веселое развлечение, куда Уитни никогда не приглашали, поскольку она была слишком молода.
По пути к дому леди Энн буквально раздирали противоречивые эмоции: сочувствие к Уитни и ярость на Мартина, так унизившего дочь перед посторонними. Кроме того, она была потрясена видом племянницы в мужском костюме, резвившейся на спине лошади, и совершенно ошеломлена тем открытием, что Уитни, чью мать можно было назвать лишь миловидной, обещала стать настоящей красавицей.
Правда, пока она была слишком худа, но даже сейчас, после этой позорной сцены, впав в немилость, держалась прямо и шагала с природной грацией, едва заметно, соблазнительно покачивая бедрами. Энн улыбнулась, сообразив, как неприлично это выглядит, как вызывающе облегает колючая ткань стройные ноги, как подчеркивает обрывок веревки узенькую талию, которой не нужны никакие корсеты, как меняют цвет глаза под густыми черными ресницами – от зеленоватого, цвета морской волны, до темно-нефритового. А эти волосы! Беспорядочная грива, масса локонов оттенка темного красного дерева! Все, что требуется, – аккуратно подровнять их и расчесывать, пока не заблестят!
Энн положительно не терпелось немедленно приступить к делу. Мысленно она уже изыскивала способы подчеркнуть необыкновенные глаза Уитни и высокие скулы. Нужно убрать волосы со лба и уложить на голове короной так, чтобы лишь две пряди спадали на уши… или просто откинуть назад и распустить мягкими волнами по плечам…
Как только они вошли в дом, Уитни, пробормотав извинения, поднялась к себе и в отчаянии бросилась в кресло, с ужасом воскрешая в памяти унизительный скандал, свидетелем которого стал Пол. Как мог отец так грубо стащить ее с коня, а потом кричать при всех! Тетя и дядя, несомненно, вне себя от ужаса, и все из-за ее отвратительной выходки! Щеки Уитни горели от стыда при одной мысли о том, как, должно быть, они презирают ее.
– Уитни? – шепнула Эмили, прокравшись в комнату и осторожно закрывая за собой дверь. – Я вошла через черный ход. Твой отец очень сердится?
– Зол, как сам дьявол, – подтвердила Уитни, разглядывая собственные ноги. – Наверное, я все испортила,
