огораживал избушку с трех сторон, с четвертой протекала мелкая речушка. За частоколом крупных деревьев не было, только мелкий кустарник. Пролетев над избушкой пару раз, летчики посадили гидроплан на ближайшем озере.
Шаман радостно встретил гостей в своем стойбище. Его лицо сплошь было покрыто морщинами, белые седые волосы, перетянутые шнуром, свисали до плеч. Седая жидкая борода доходила до пояса. Особенно выразительные у старика были глаза, умные, подвижные, с хитринкой. Двигался старик хоть и размеренно, но пружинисто. По бокам старика бежали, виляя хвостами, два радостных кудлатых пса.
– Кулик прилетай?
– Нет, дедушка, это не кулик – это самолет, – ответил один из милиционеров.
– Нет. Кулик не прилетел, – сказал Таманцев.
– Эх, жалко! Но проходить, гость в дом – радость в дом. Давно никто не приходить, давно никто не прилетать.
Таманцев отвел Блинова в сторону.
– Андрей, останешься с Мариной у старика, а мы – к порогам на Чулакан. Загоним гидроплан в какую-нибудь протоку, а сами устроим засаду. Как только они пройдут пороги, мы и будем их брать. Отсюда до стойбища шамана пять-шесть дней пути, если двигаться вдоль реки. Если все пойдет нормально, брать будем рано утром. Когда это случится, я не знаю. Все зависит от скорости, с какой они движутся, но, думаю, не позднее двух недель.
– Нет, Таманцев, я пойду с тобой. С Мариной оставим пару милиционеров.
– Нет, Блинов, ты останешься! Диверсантов постараемся взять живьем. А ты, со своей незалеченной рукой, в рукопашной – плохой боец. Будь на связи в семь утра и семь вечера.
Андрей насупился, но смолчал. Таманцев подошел к шаману.
– Дедушка, вот эти два товарища останутся у тебя, а мы улетим по делам. Скоро вернемся.
– Пускай оставайся.
Шаман вернулся к костру и уселся, скрестив ноги. Андрей и Марина тоже присели у костра. Старик, наверно, действительно был великий колдун – гнус, налетающий густыми облачками, буквально обтекал шамана, не трогая его. Не трогал гнус и собак. Собаки тоже были очень странными. Они буквально не отходили от Марины, а когда она на них смотрела, начинали вилять хвостами. И ещё они ничего не брали у чужого – ни сахар, ни хлеб, ни мясо. Посмотрят, понюхают и снова смотрят на тебя. Наверно, шаман их так воспитал. Шаман что-то говорил, мешая русские слова с эвенкийскими. И под конец он сказал:
– Серый шинель прислал товарища с капля крови огненный орла. Хорошо, однако. Дух будет радуйся.
– Андрюша, ты понимаешь, что он говорит?
– Не обращай внимания. Он, наверно, лет шесть не говорил по-русски. Единственное, что я понял, что товарищ – это я, а товарища – это ты.
Шаман нежно поглядывал на Марину, все время норовил погладить ее по руке.
– Марина, я начинаю ревновать, – сначала собаки, а теперь и шаман не сводит с тебя глаз.
Марина фыркнула и шепнула на ухо Андрею: – Не ревнуй! Против тебя у этих старых кобелей нет никаких шансов.
– Ладно,
