style="font-size:15px;"> – Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Этому коридору конца нет. В этих холмах сотни пещер, и все они под землей связаны. Есть даже ход под вашу Стену – Ход Горна. Горн был Королем за Стеной. Он правил вместе со своим братом Генделом три тысячи лет назад. Они провели вольный народ через пещеры, а Дозору и невдомек было. Но когда они вышли наружу, волки из Винтерфелла набросились на них.
– Да, была такая битва, – вспомнил Джон. – Горн убил Короля Севера, но королевский сын подхватил отцовское знамя, надел его корону и, в свою очередь, убил Горна.
– А звон их мечей пробудил ворон и заглох на Стене, и те, вылетев черной тучей, обрушились на вольный народ сзади.
– Да. Гендел оказался между королем на юге, Амберами на востоке и Дозором на севере. Он тоже погиб.
– Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Гендел не погиб. Он пробился через полчища ворон и повел свой народ обратно на север, а волки с воем бежали за ними по пятам. Но Гендел знал пещеры не так хорошо, как Горн, и заблудился. – Игритт повела факелом, и вокруг нее заплясали тени. – Они спускались все глубже и глубже, а когда попробовали повернуть назад, все знакомые с виду ходы упирались в камень. Их факелы стали гаснуть один за другим, и они оказались в кромешной тьме. Больше их никто не видел, но в тихие ночи до сих пор слышно, как плачут под холмами их прапраправнуки, ища путь наверх. Слышишь?
Джон слышал только плеск воды и слабое потрескивание пламени.
– А ход, ведущий под Стену? Кто-нибудь знает, где он?
– Его пробовали искать, но те, кто спускался слишком глубоко, встречали детей Гендела, а дети Гендела всегда голодны. – Игритт, улыбаясь, вставила факел в расселину на стене пещеры и подошла к Джону. – Там, во тьме, нечего есть, кроме мяса, – зловеще прошептала она и куснула его за шею.
Джон уткнулся в ее волосы, и его ноздри наполнились ее запахом.
– Ты точь-в-точь как старая Нэн, когда она рассказывала Брану страшные сказки.
Игритт стукнула его кулаком в плечо.
– Так я, по-твоему, старуха?
– Ну, ты ведь старше меня.
– Старше и умнее. Ты ничего не знаешь, Джон Сноу, совсем ничего. – Она отодвинулась от него и скинула свой кроличий полушубок.
– Что ты делаешь?
– Показываю тебе, какая я старая. – Она расшнуровала и сняла верхнюю замшевую рубашку и стащила через голову все три нижние, шерстяные. – Хочу, чтобы ты поглядел на меня.
– Но нельзя же…
– Можно. – Переступая с ноги на ногу и покачивая грудями, она сняла один сапог, потом другой. Джон видел широкие розовые круги ее сосков. – Ты тоже, – приказала Игритт, рывком спустив свои овчинные штаны. – Хочешь смотреть – покажи себя. Ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу.
– Я знаю, что хочу тебя, – вымолвил он внезапно, забыв и клятвы свои, и честь. Она стояла перед ним в чем мать родила, и его мужской корень стал твердым, как скалы вокруг. Он брал Игритт уже с полсотни раз, но
