style="font-size:15px;"> – Всего хорошего!
Когда я пришла в кухню, отец стоял рядом с Марлен и рассказывал ей о пятнах на скатерти и стремлении наесться впрок:
– Все в одну кучу! Как можно быть такими прожорливыми?
Марлен освобождала посудомоечную машину, стараясь подавить смех.
– Да Бог с ними, Хайнц, не важно, съедят они все сразу или возьмут с собой.
– Но это так неэлегантно! Это же не кемпинг…
– Папа, ты же говорил, что они симпатичные. Чары рассеялись?
Он неодобрительно посмотрел на меня:
– Чушь, чары. Нужно все равно быть дружелюбным. Но мне не обязательно сразу идти с ними гулять. Так. И что сейчас? Мы отправляемся?
В эту минуту вошла молодая женщина. Длинные белокурые волосы, радостная улыбка, джинсы и футболка.
– Привет, Марлен. Ах, доброе утро!
Она протянула нам руку для пожатия.
– Я Геза, а вы наверняка Кристина. А вы – ее отец? К сожалению, я забыла ваше имя.
Папа склонил голову набок и пожал ей руку.
– Ничего страшного. Меня зовут Хайнц, полагаю, персонал общается между собой на ты.
Геза засмеялась:
– Я с удовольствием. Ну, за удачный совместный труд, Хайнц.
Геза училась в Ольденбурге. Ее родители жили через два дома отсюда. Она начала подрабатывать в пансионе «Дом Теды», еще учась в школе. Сейчас она приехала к родителям на каникулы и решила заодно подзаработать.
Марлен вытерла руки и бросила полотенце на стул.
– Хорошо. Геза, позже займитесь вместе с Кристиной столовой, сегодня у нас нет ни заездов, ни отъездов, так что все нормально. Вы справитесь. Мы с Хайнцем пойдем к рабочим. А вы потом проверьте, все ли в порядке в саду.
Она подмигнула мне и вытолкнула отца из кухни.
– До скорого, я еще приду.
Я повернулась к Гезе, наливавшей себе кофе.
– Не хочешь еще чашечку? Я перед работой должна сначала посидеть в кресле, выпить кофе и выкурить сигарету. – Она смущенно улыбнулась: – Мои родители не знают, что я курю. Правда, смешно, ведь мне уже двадцать четыре.
У меня отлегло от сердца.
– Да, с удовольствием выпью еще кофе. Вообще-то мне сорок пять, но отец не хочет, чтобы я курила. А мы вместе приехали в отпуск на две недели.
– И поэтому ты теперь не куришь?
– Курю. Но тайком. Я ничем не рискую. Ты еще не знаешь моего папу.
После замечательных пятнадцати минут в плетеном кресле с утренним солнцем и сигаретой Геза рассказала, что мне предстояло делать по утрам следующие две недели. Я должна заниматься завтраком, она – комнатами.
– Обычно это делала Кати, моя сестра, но она загнала себе ракушку в ногу. Мама посчитала, что ничего страшного, и Кати ей поверила. Ну а теперь началось воспаление, она пьет антибиотики, и ей
