наслаждения в оргиях Catherine, похоже, тоже получала именно благодаря полной самоотдаче, которая была невозможна для Catherine при совокуплении один на один. Получается, что максимальная самоотдача даёт женщине максимальное наслаждение, но для одной оно достижимо с помощью оргий, а для другой с помощью анального секса.
Постоянное стремление к совершенству даже через боль Тони ассоциирует с её целеустремлённой и физически тяжёлой работой в балете. Она находит трансцендентную аналогию: танцуя и сбивая пальцы на своих ногах в кровь, она не чувствовала боли, а только эйфорию. Боль вступала только тогда, когда она снимала пуанты. Тони стала их боготворить. Подобным же способом она превозмогала боль в анальном сексе и восходила благодаря этому на высшую ступень наслаждения. Таким образом, Тони боготворит анальный секс, несмотря на то, что он приносит боль, которая с лихвой окупается эйфорией, которую он ей дарует.
Примечательно то, что юная Тони не осознавала религиозной сути своих первых сексуальных открытий – они были для неё лишь психофизиологическими явлениями, но тоже огромной силы:
Я никогда не думала, что спрятанное отверстие, находящееся ниже моей талии, является входом в моё сердце.
Познав первый оргазм, она ощутила, что её клитор стал центром мира.
Тони описывает свои регулярные встречи с массажистом, который помимо массажа, а потом вместо него, зализывал ей междуножье, вознося её к тридесятым небесам. Так как медицинская страховка из-за «производственной травмы» оплачивала Тони регулярный массаж, то она платила за клиторальный массаж этому лизальщику, покупая тем самым себе надёжные и всеобъемлющие оргазмы. Бога в них она никак не могла узреть. Не открыли ей Бога ни лесбийский секс, ни групповой (с одним мужчиной и с двумя женщинами). А всё потому, что наслаждения эти опирались всего лишь на клитор, не добираясь до ануса.
Тони утверждает, что оргазм анальный совершенно иной, чем клиторальный, иной настолько, что он мог снизойти только от Бога. (А клиторальный от кого? От Пушкина, что ль?)
Рождённая с отвращением к хую по эстетическим соображениям, Тони подробно описывает, насколько он уродлив и смешон. Потом она делает исключение только для одного хуя – того, что шуровал в её заду. Он ей представляется красавцем.
Такого рода привилегия одному лишь хую идёт в противоречие с её установкой по отношению к мужчинам, говорившим, что они любят только её пизду. Тони хочет мужчину, который бы любил пизду вообще и восхищался бы ею вне зависимости, её ли это пизда или чья-то другая. Только такой мужчина, по её справедливому заключению, может дать ей наслаждение, а не тот, кто делает странное исключение только для её пизды, отвращаясь от всех остальных, а значит, где-то всё-таки принуждая себя к её пизде. Только любя пизду вообще, можно поистине полюбить и какую-то конкретную. Но Тони не понимает, что подобное отношение справедливо и по отношению женщины к хуям.
Основная причина пренебрежительного отношения к хуям у Тони та, что они не
